тихим становишься - непроизнесённым в перламутровом дне; бывают такие - проточные, странные дни, где ты в центре - не то, чтобы собой, а как бы в двух шагах позади себя, сразу за - выдохом, замершим зрачком в обесточенной паузе, фата-морганой присутствия, переливающейся всеми цветами расплывчатой крестовиной, призрачной, подрагивающей, повисшей в воздухе вертикалью, дробящейся и мгновенно собирающейся сызнова осью - бисерины, внутри королевства кривых зеркал, тихим становишься - непроизнесённым в перламутровом дне; бывают такие - проточные, странные дни, где ты в центре - не то, чтобы собой, а как бы в двух шагах позади себя, сразу за - выдохом, замершим зрачком в обесточенной паузе, фата-морганой присутствия, переливающейся всеми цветами расплывчатой крестовиной, призрачной, подрагивающей, повисшей в воздухе вертикалью, дробящейся и мгновенно собирающейся сызнова осью - бисерины, внутри королевства кривых зеркал,
вглядываюсь в слова:
вдаль вогнутые слова, мерцающие слова, извилины, линии, дуги, косинусоиды, отколовшиеся от горизонта - отсёкшиеся, отслоившиеся, отскочившие, но не отрекшиеся от сети, своей сути, природы невода, снасть из слов на поверхности зеркала, кто рыбак? - время, люди - рыбы, его пропитание;
однажды удалось подвиснуть в воздухе, сделать пару шагов от выдоха, натолкнувшись на разоблачение:
я - корм,
я - источник,
я - деликатес для стрелок, по образу и подобию, - питаюсь планктоном - словами и фразами,
усваивая, растворяюсь в желудочном соке времени;
не могу не любить слова, - не столько вопрос филологии, скорее сегмент безысходности, единица опыта, ступень эволюции, неотъемлемый ингредиент бульона с названием "жизнь",
написанные слова, не произнесённые, не оброненные, не подскользнувшиеся, но купившие билет на карусель, отстоявшие очередь, пришедшие в парк развлечений, с правом выбора, изъявлением воли, демонстрацией свободы, отошедшие от стены, горизонта, ненадолго, по вызову, службе, необходимости, не отрекшиеся от невода, не избавленные от предназначения (мерцать, затягивать в сеть), но в отличие от иных, вброшенных, вбрызганных, с маху просыпанных, волокно бесконечно тонкое, серебристое, двойное плетение, а то и тройное, в одном стежке;
у написанного кровь перламутровая, днк, код - серебристый, кровь - перламутровая; у сказанного, как и у сказавшего - по большей части красный, изредка - пурпурный, но в основном - бордо, в основном пятнисто, намазано, намешано, слетело, сорвалось, рвануло, глядишь, уже сидит на чьей-то, неосторожной голове, стучит-стучит, выискивая, выуживая, вытравливая реакции;
стена, окно, стена; разве окно станет явственней, если, слева направо, его проткнуть серебряной спицей слова "окно"? нанизав на спицу - "стена", она станет плотнее? не похоже,
как не похож на счастье нещадно шипящий звук "счастье", сейчас есть:
под кожей, внутри вен, капилляров, костей - нечто безыменное, неименуемое, как вариант, как попытка попасть в такт, в унисон с сидящим сейчас за столом, и пишущим,
пишущим, - ищущим, нет, не истину, истина - ограничивает, замуровывает в кандалы, равносильна дорожному знаку "стоп" на вершине Эльбруса, бесцветна, пресна, обыденна, как возможность ребёнка прожить мгновение за спиной у глаголов: "не трогай, не лезь, не ходи", слишком много глаголит истина, много грохота из ничего, слон из мухи творится в молчании, в тишине, где-то между улыбкой и смехом, добрым смехом, в понедельник из мухи всегда получается муха, вот в субботу...даже зевается парадоксальнее (искажённый квадрат), искать стоит в фантасмагории, галлюцинации, сюрреализме, в этих сферах полно перламутра, за ним души сюда и спускаются, - одно дело быть сутью миров, началом начал, юдолью юдолей, и другое - пусть сложным, но кровотоком, тончайшей, но только системой, вселенной, но закольцованной на себе, короткое путешествие, лёгкая прогулка в локальность, лимит, сжатость, свёрнутость неугомонной, беспрестанной, нескончаемой безграничности, беспредельной неиссякаемости; постоянны лишь - ограниченность человека и беспредельность Бога,
закольцованная бесконечность - в человека круговой поруке,
наблюдение, наблюдаемое - извечная природа творения, нескончаемый эксперимент;
под кожей у комнаты, под сводом круглогодичного, словесного звездопада безыменное танцует слова, серебряные слова, перламутровый танец, молчание, погруженное в слово, вобравшее в себя всю его суть, взамен отдавшее нечто большее, глубже смысла, значения, понимания -
внимание - Бог во мне,
только внимание, и пока я внимаю словам, рыбак будет кормить семью, стрелки - мирно идти, дышать измерения, собираться события, писаться сценарии, фильм будет крутиться, без конца, без конца, меняться картинки одна за другой, где в центре, размыто, пока едва различимо, пересекаются двое, совпав на мгновение, в точке "здесь и сейчас", идеально совпав - едва различимо...
полуспрятанным, полувыглянувшим, полувпрыгнувшим бытием
любви -
если бы Бог обуздал свою любовь, человечество давно перестало бы существовать,
и когда я отвожу взгляд, продолжаешь ли ты посылать ко мне слова? чтобы они вернулись к тебе обновлёнными, свежими, помолодевшими, будто только что после отпуска, продолжаешь ли ты снабжать их кодами и паролями, чтобы двери мои распахнулись, ресницы взлетели, зрачки расширились и раздался детский, хрустальный смех: "где ручка, где блокнот, это надо записать!"
продолжаешь ли ты говорить излюбленными кругами винтовой лестницы, чтобы мне улыбалось, светло улыбалось в квадрате молчания комнаты, склонившись над белым безмолвием чистого листа бумаги;
я могу присмирить взгляд, смотреть мимо тебя, закрыть глаза, забыть всё о зрении, но здесь - в мире нещадного счастья - бездна полагается только на слух, как младенец в утробе, как слово вначале, и чтобы строка засеребрилась, ожила чтобы змейка, ток побежал, почмался неистово, извилины, линии, косинусоиды устремились безудержно вниз, откуда-то из ледников, высоченных, за облаками, нужен импульс, лишь лёгкое дуновение, хотя бы намёк - на твой голос, чтобы с шумом вдохнул во мне Бог, и начал писать - горизонт, перламутровый горизонт из ряда вон выходящих событий, серебристых, как нити не произносимых вслух слов.
(14.57)
