Поэт и "палач"

Без лишних "можно ли, нельзя",

без многоточий, 

палач топор на склоне дня 

у плахи точит.

Он ловок, грозен, словно барс –

довольно силы. 

И взгляд его глубоких глаз 

невыносимый.

Над ним, в пространных небесах, 

невзгод не зная, 

кружит, как стрелка на часах, 

пернатых стая.

И с вышины летит перо

крылатой птицы,

и опускается на дно

сырой темницы.

В той клети (доли тяжелей

мне не придумать) 

сидит печальный менестрель, 

глашатай судеб.

Певец героев и царей, 

земных преданий,

он отдан в руки палачей, 

в юдоль стенаний.

Ещё вчера любая даль 

была доступна, 

а нынче чёрная вуаль

любви преступной

накрыла жертвенно чело. 

Так ночи мало...

Но, может быть, спасёт его

дочь феодала.

И, лишь в малиновой заре

проглянет солнце,

придёт помилование,

и он спасётся...