Расцвела чудовищная лилия, —
Так приметна, что почти груба.
Серебристым рогом изобилия
Вывернулась изнутри себя,
Чтобы все накопленное вытряхнуть,
Все росинки ночи и зари,
И тычинками на волю вытолкнуть
Аромат, свернувшийся внутри.
Лилия — я всю ее прослушала —
Больше, чем я знаю, глубока!
Точно звуки из рожка пастушьего,
Тянутся тычинки из цветка.
Желтыми пушистыми указками
В русло направляют аромат.
А иначе — в день глухой и пасмурный
Он бы шел без русла, наугад:
Уходил бы от немногих любящих,
Приходил туда, куда не ждут,
Нежный как душа, ходил бы в рубище,
Плача, ел бы камень, пил мазут.
И наверно, это только чудится,
Что ничей он, что он сам собой:
Он и перед смертью не заблудится,
А вернется в лилию, домой.
