Иди на мрак, зажав в ладонь тысячелист
(Твой голос не по-здешнему землист),
Велев себе не заговаривать при тех,
Кто избегал играть в загадки в темноте.
Кончается дорога, но не путь
(Ты помнишь, как кинжал вонзился в грудь?);
Уже не плач, но песенный рефрен
(If I am dead and gone, would you remain?¹);
И разве здесь, в краю безликих и легенд,
Ты не дотянешься до звезд, которых нет?
Возьми молчание пергаментных костров,
Две меры эха, растревоженный осот,
Золу — не черную, но серую как снег
(Ты отражаешься, как будто не во сне);
Тебе останется один ингредиент
(If I am dead and gone, would you remain?);
Но, вопреки движению планет,
Ты не дотянешься до звезд, которых нет.
Одна иллюзия перечит всем другим
(Ты слышишь притчу обезыменных могил?);
Пожаром схвачено ристалище комет
(If I am dead and gone, would you remain?);
Запястье неба обвил млечный путь-браслет,
Ты не дотянешься до звезд, которых нет.
¹ Уйду я — останешься ли ты?
