Книги, деньги я теряю, потеряю и пальто…
только нашу тетку Раю не отдам я ни за что.
У нее беда такая – сын в загуле, внук в тюрьме.
Тетя Рая, тетя Рая, ты без лампочки во тьме.
– Что ли, стала экономить? – Да я думала, светло…
Ходит молча в длинном доме, пальцы старостью свело.
– Скоро осень уж, пороша… Ты сама покрыла клеть?
Отвечает: – Жизнь хороша, да охота помереть.
– Ничего, вернется внучек и забросит сын питье,
да жену еще научит имя уважать свое.
Вижу, новые галоши, телевизор и буфет…
Повторяет: – Жизнь хороша, да охота на тот свет.
Громко бабушка вздыхает и уходит с топором.
Слышу, чурбаки пластает.– Пособлю давай! – Потом.
Не мужичье это дело, ты б с антенною помог…
Трехметровый крест – антенна – как на кладбище у ног.
– Говорят, что надо выше, чтоб картинки запоймать…
Прохудились доски крыши.– Что ж ты мать? – А что я, мать?.
Затопила – малой внучке, средней дочери, еда.
Всюду куклы, авторучки. С рук отбились, вот беда.
Да уж, если дома нету мужика – пиши пропал…
Села около портрету, на который муж попал.
Муж с изломанным погонцем, криворотый и лихой,
с шашкой маленькой под солнцем, обернулся, дорогой!
Ну, а тут беда такая – сын в загуле, внук в тюрьме…
Тетя Рая, тетя Рая, что за рай был на уме –
посреди седой России, где полынь да львиный зев,
православную крестили, имя в святцах присмотрев?
Тетя Рая, тетя Рая, очи светлые, как льны,
кипяток крутой гоняя, на картошке три войны…
Вместо мужа по дровишки, вместо лошади в санях,
сама резала, в кровищи, кур, теленочка в сенях.
Рухнет мужнина гармошка, на ружьишке ржавь и цветь.
Чистит, драит.– Жизнь хороша, да охота помереть…
Видит, я сижу угрюмо. Рассмеялась: – Бог с тобой!
У тебя-то что за дума? Одинокий, молодой!
Хочешь свежего горошка? Вот малинки набрала!
Ты не думай, жизнь хороша, я маленько наврала.
Сын зашел в кино, известно, внук вернется к ноябрю.
А уж девицы – невесты, я про них не говорю.
Захотят – своротят горы, председатель хвалит их,
подъезжают ухажеры из поселков заводских.
В печке уголь догорает, будто щелкают кнуты…
– До свиданья, тетя Рая, верю – всех дождешься ты.
Ухожу я. Ночь сырая. Гаснет свет, но за окном,
знаю, знаю, тетя Рая все сидит там за столом.
Там горячая картошка, хлеб да масло, сладкий квас…
Это правда, жизнь – хороша, но беда, коль не про нас.
Но я знаю, знаю, знаю, никого в России нет,
кто сутулой бабке Рае не желал бы долгих лет.
Все коровы и телята… Овцы, куры, воробьи…
Пни, шумевшие когда-то в свете теткиной любви…
Звезд ликующая сила, запах радостной земли
скажут нам, что – заслужила.
Только б люди помогли!
1987
