И море билось о причалы лет.
Происходили беды от побед.
Победы рвали душу пополам.
Гордыня шила жизни серый хлам.
Бежали годы, было не с руки
Делить слова и мысли на куски.
Дарить любовь тайге или росе.
И отмывать поступки на косе.
Хотелось солнце выпить, как нектар.
И сердцу - мая. А ладоням - дар.
Глазам - улыбки. И покой душе.
Но не случалось сто веков уже
Любви-зарницы: "Ты дороже всех".
И: "Я люблю тебя, прости мне грех".
Объятий леса было много так,
Что отбивало время быстрый такт.
И боль была почти невмоготу,
И познавало тело пустоту.
И отрицало нежность у рябин -
Когда нет веры, с горем ты один.
На пепелище были тропы ран.
И каждый вдох был зван или не зван.
И каждый всхлип вбивал под вены дрожь.
Кричали чайки: "Обними! Не трожь!"
И: "Обмани! И будь со мною, будь!"
Прилив молчал и не давал уснуть.
А слезы жгли каленой кочергой,
И было страшно от тоски немой.
Дом обнажал остовы до кости.
Гремело эхо: "Ты меня прости".
Горело небо, сопки, тундра, год.
Душило горе онемевший рот.
Душили пальцы веер из надежд.
День распадался между вех-невежд.
Плескалась нерпа, волк добычу ел,
А мы страдали в трюмах своих тел.
А мы любили и прощали, но
Напоминало время нам кино.
Напоминало пустошь без тепла,
И жизнь рекой текла, текла, текла...
А вечность билась о причалы лет,
Менять хотелось беды на билет.
И оставаться вместе, словно львы,
На гребне у морозной Колымы.
