Мне было три вести, одна была с юга,
В тех алых губах, целовавших мои...
Слова обжигали смертные губы
И вечность писалась с белой строки.
И стены дышали узором признаний,
И мой проводник был печальней меня,
На несколько вечностей Истин Грааля...
На пару мгновений евангелия дня.
И мне говорилось, дышалось, молчалось
Сквозь кожу еще не болевшую тьмой...
И ты мне шептала чуть слышно осану:
Не убоись вернуться домой.
Мне было три вести, вторая с востока...
Старик разговаривал с тенью часов,
И был он печальней меня на два круга,
И время седело на чаше весов.
И там, где момент превращается в вечность,
Одетые в раны искали приют...
И с черной строки начиналась вечеря...
И с красной строки распятая суть.
И мне было больно, кричалось, шепталось
Сквозь кожу, где ловля была на живца...
Старик протянул мне скрижали осану:
Не убоись дойти до конца.
Мне было три вести, последняя - север...
Где пел красной птицею трижды закат.
И было мгновенье над кожею Словом
Одетое в раны три вдоха назад.
И я повернулся лицом к откровенью,
Безмерным, бесстрашным, распятым живым.
И мне было тихо, прозрачно, елейно...
И капала миро в терновые сны.
* Миро – здесь, от МИРОТОЧЕНИЕ.
* ОСАНА - краткая молитва, на древнееврейском языке «спаси, сохрани»
Эдуард Дэлюж, 2016
