Имена

Жестокого неба достигли сады,

И звезды горели в листве, как плоды.

Баюкая Еву, дивился Адам

Земным, незнакомым, невзрачным садам.

Когда же на небе плоды отцвели

И Ева увидела утро земли,

Узнал он, что заспаны щеки ее,

Что морщится лоб невысокий ее,

Улыбка вины умягчила уста,

Коса золотая не очень густа,

Не так уже круглая шея нежна,

И мужу милей показалась жена.

А мальчики тоже проснулись в тени.

Родительский рост перегнали они.

Проснулись, умылись водой ключевой,

Той горней и дольней водой кочевой,

Смеясь, восхищались, что влага свежа,

Умчались, друг друга за плечи держа.

Адам растянулся в душистой траве.

Творилась работа в его голове.

А Ева у ивы над быстрым ключом

Стояла, мечтала бог знает о чем.

Работа была для Адама трудна:

Явленьям и тварям давал имена.

Сквозь темные листья просеялся день.

Подумал Адам и сказал: — Это тень.

Услышал он леса воинственный гнев.

Подумал Адам и сказал: — Это лев.

Не глядя, глядела жена в небосклон.

Подумал Адам и сказал: — Это сон.

Стал звучным и трепетным голос ветвей.

Подумал Адам и сказал: — Соловей.

Незримой стопой придавилась вода, —

И ветер был назван впервые тогда.

А братьев дорога все дальше вела.

Вот место, где буря недавно была.

Расколотый камень пред ними возник,

Под камнем томился безгласный тростник.

Но скважину Авель продул в тростнике,

И тот на печальном запел языке,

А Каин из камня топор смастерил,

О камень его лезвие заострил.

Мы братьев покинем, к Адаму пойдем.

Он занят все тем же тяжелым трудом.

— Зачем это нужно, — вздыхает жена, —

Явленьям и тварям давать имена?

Мне страшно, когда именуют предмет! —

Адам ничего не промолвил в ответ:

Он важно за солнечным шаром следил.

А шар за вершины дерев заходил,

Краснея, как кровь, пламенея, как жар,

Как будто вобрал в себя солнечный шар

Все красное мира, всю ярость земли, —

И скрылся. И медленно зрея вдали,

Всеобщая ночь приближалась к садам.

«Вот смерть», — не сказал, а подумал Адам.

И только подумал, едва произнес,

Над Авелем Каин топор свой занес.

1943