Я подымаю трубку — я называю имя,
Мне отвечает голос — какого на свете нет…
Я не так одинока, проходит тот смертный холод,
Тускло вокруг струится, едва голубея, свет.
Я говорю: ‘О Боже, нет, нет, я совсем не верю,
Что будет такая встреча в эфире двух голосов’.
И ты отвечаешь: ‘Долго ж ты помнишь свою потерю,
Я даже в смерти услышу твой, ангел мой, дальний зов’.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Похолодев от страха, свой собственный слышу стон.
