Горел Нотр-Дам,
когда с его стен, обожженных временем,
планово надобно было тления
пагубный след стереть.
Горел Нотр-Дам.
Крепкость хранивший и в пору костров инквизиции,
и в революции пламени, но пострадавший при реставрации.
Грустно... Но и забавно.
Некто - уж если он есть, вопреки ожиданиям,
ну и не умер, как Ницше твердил с вдохновением, -
смотрит с улыбкою нежной
с престола высокого,
ибо, признаться, ирония вышла отменная.
Как человечество можно судить без иронии?
Он на роскошные храмы взирает играючи,
как смех скрывает уставшая гордая женщина,
что получает цветы от ненужных поклонников,
уж бесконечное множество раз помянув
аллергию...
Бог говорил, у него аллергия на лесть.
Да, говорил.
Если был он и вправду, не умер,
как некий Ницше любезно заметил
в своем философском трактате.
