Что судьбой тебе было завещано,
Чем тебя не испытывал Бог –
О, смиренная русская женщина,
Босиком ты прошла сто дорог:
От смешной неразумной девчонки
С перекошенным синим бантом,
Что на строй живёт фотоплёнке,
Не попавшей в семейный альбом,
До седой одинокой старушки
С грустным взглядом, стремящимся в даль
Из окна обветшалой избушки,
Где давно поселилась печаль.
От крестьянки в льняном сарафане
Со стальным полукруглым серпом,
Что на поле уже утром ранним
Навязала с десяток снопов,
До вольготной и важной царицы
В золочёных заморских шелках.
А вокруг лишь постылые лица,
Преклонившись стоят в колпаках.
От невесты с глубокой надеждой
На семейные светлые дни,
И до женщины в чёрной одежде –
Поседевшей так скоро вдовы.
От картин, где боярыня в санях,
Два перста подняла над собой,
И до девочки, что утром ранним
Спелый персик сжимает рукой.
От ребёнка, что плачет в кроватке –
Ведь без куклы не может уснуть,
И до смелой в окопе солдатки,
Той, что пулею ранили в грудь.
От смышлёной простой комсомолки
С ароматами «Красной Москвы»,
До одетой на фото с иголки
Кандидатки на должность главы.
И коня на скаку тормозила,
И в горящей избе побыла.
Но набравшись неведомой силы,
Поднимаясь с колен, снова шла.
Сто дорог тебе было завещано
И смотрел на тебя сверху Бог...
А ты шла, оставаясь той женщиной,
Что когда-то Он выдумать смог.
