Шёл я однажды зимой по лесу.
Было особенно тихо, по-зимнему, только поскрипывало где-то старое дерево.
Я шёл не торопясь, поглядывая кругом.
Вдруг вижу — на снегу набросана целая куча сосновых шишек.
Все вылущенные, растрёпанные: хорошо над ними кто-то потрудился.
Посмотрел вверх на дерево.
Да ведь это не сосна, а осина!
На осине сосновые шишки не растут.
Значит, кто-то натаскал их сюда.
Оглядел я со всех сторон дерево.
Смотрю — немного повыше моего роста в стволе расщелинка, а в расщелинку вставлена сосновая шишка, такая же трёпаная, как и те, что на снегу валяются.
Отошёл я в сторону и сел на пенёк.
Просидел минут пять, гляжу — к дереву птица летит, небольшая, поменьше галки.
Сама вся пёстрая — белая с чёрным, а на голове чёрная с красным кантиком шапочка.
Сразу узнал я дятла.
Летит дятел, несёт в клюве сосновую шишку.
Прилетел и уселся на осину.
Да не на ветку, как все птицы, а прямо на ствол, как муха на стену.
Зацепился за кору острыми когтями, а снизу ещё хвостом подпирается.
Перья у него в хвосте жёсткие, крепкие.
Сунул свежую шишку в ту расщелинку, а старую вытащил клювом и выбросил.
Потом уселся поудобнее, опёрся на растопыренный хвост и начал изо всех сил долбить шишку, выклёвывать семена.
Расправился с этой, полетел за другой.
Вот почему под осиной столько сосновых шишек очутилось!
Видно, понравилась дятлу эта осина с расщелиной в стволе, и выбрал он её для своей «кузницы».
Так называется место, где дятел шишки долбит.
Засмотрелся я на дятла, как он своим клювом шишки расклёвывает.
Засмотрелся и задумался:
Ловко это у него получается: и сам сыт, и лесу польза.
Не все семена ему в рот попадут, много и разроняет.
Упадут семена на землю.
Какие погибнут, а какие весной и прорастут…»
Стал я вокруг себя оглядываться: сколько сосенок тут из-под снега топорщится!
Кто их насеял — дятел, клесты или белки?
Или ветер семена занёс?
Едва выглядывают крохотные деревца, чуть потолще травинок.
А пройдёт тридцать — сорок лет — и поднимется вот на этом самом месте молодой сосновый бор.
