С днём рождения меня!

Мне теперь 23, но я всё ещё в бешенстве,
Моя сцена завешена театральными занавесами.
Конец это только начало,
Я жду отправления у причала.

Мания к строчкам была еще с детства,
Желание спать на облаках было моей эстетикой.
Я пережил тысячи своих версий,
теперь развиваюсь по-тибетски.

Я просто живой и поэтому заложник,
Мама, и папа я так вижу, я художник.
Я боль рассматриваю под микроскопом,
Всё потому что мне стало п*хуй.

Мной управлял заклинатель нервов,
Словно доктор стал у себя пациентом.
Выученные знания действовали против тебя,
Осознанно делать себе больно, и говорить «я любя.»

Эмпатия мой дар, я проживаю этот мир,
Чтобы сатана для меня устроил пир.
В масштабах жизни, строчки пыль,
Но я хотя бы с ними был, писал «быль.»

Я всё ещё часть несуществующих бурь,
своими мыслями провоцирую судьбу.
Что если Бог обманщик?
Быть может вовсе он барабанщик.

Какая история на самом деле верна?
Какие были времена, и кто диктует сон?
Эмпатия и часть бесконечных вопросов,
Апатия — это участь философов.

Может лучше остаться без ответов,
чем остаться «с приветом.»
Среди ночных разговоров нужно найти баланс,
здесь каждый инфоцыган, вызывает резонанс.

И пусть сердце горит от любви,
это клятва на крови, уясни!
Время фальшь, я настраивал лиру,
сквозь дым, мастерски лавировал.

Тяжело любить творчество, если у тебя синдром самозванца,
а к черту всё, давай сбежим из загса.
Так много мыслей, но где здесь начало,
Я хотел бы вечно ставить многоточие.

Мою историю продолжит утиный культ,
ведь он самый главный драматург.
За мной тут вечный патруль,
чтобы не забыл выпить, не одну из пилюль.

Столько лет начинаю, но может я утонул в самом начале?
Все еще жду на этом причале, повторяю сценарий печали.
Бесконечная тоска, и попытка сломать четвертую стену.
Ну разве ты не слышишь как я кричу «спаси»?

«Послесловие»

Я считаю что история не может быть закончена, она систематична, мой персонаж пытается выбраться из бесконечного цикла, но то развивает новые сюжеты, то переживает одно и тоже по несколько раз. В каком-то смысле история моих образов и проектов крайне мистическая. И я как автор, сам не знаю куда приведут мои образы, я помню всё с чего начинал, куда пришел, с днём рождения меня и мою бесконечную как вселенная историю. Я умру, все измениться, история перепишется, но сейчас я здесь и жив, и мои стихи здесь живые. И все мои образы и проекты живые, дышат, это мое детище, или я их детище, я воспитывал, и они воспитывали меня. Взрастили, поменяли и в точности наоборот.

Я - есть музыка.
Я - есть стих.
Я - есть мир и жизнь.

Пусть строчки не покроются пылью, и в масштабах неизвестной жизни, не станут пылью. И для кого-то всё это станет особенным, и возможно смыслом.

Я люблю вас и себя.
Семью и Жену.
Бесконечно люблю и благодарю.
Мир всем.

Хотелось бы после смерти знать что будет с моими стихами, и есть ли после смерти хоть что-то, но это рубрика бесконечных вопросов, и я с приветом остаюсь.

«Tribute»

Женя Копюшон

«Целые сутки я сижу и смотрю на белый лист
В моей башке огромный мир, выйди из закулисья
Я всегда хотел куда-то скрыться

Я всегда хотел быть на виду, быть самым громким
Не сотрясая пустоту, звучать в колонках
Истина в простых вещах, словах и мелочах
А значит — я не истина, может пора начать

Нажмите, чтоб ответить человеку в центр сердца
Я на другом конце больницы вам пишу тут письма
Я не любитель залипать в судоку, это мука
Мне не нужна ни пресса, ни наркота, ни шлюхи

Я начинаю делать пресс — они несут уколы
Я начинаю писать текст — они несут уколы
Я забываю кто я есть, значит для них все клёво»