Не было когда-то на свете никаких болезней.
Люди умирали или от старости, или от вражьего ятагана, или из-за какого-нибудь несчастного случая: ну, скажем, кони испугаются, опрокинут телегу в глубокий ров, или деревенский бык пырнёт кого-нибудь рогами.
Жили в то время в одном городе две старые девы.
Не смогли они во время выйти замуж, потому что были очень бедные.
А обеднели они из-за своей лени да прожорливости.
В один прекрасный день, испугавшись голодной смерти, одна сестра сказала другой:
- Давай-ка, сестрица, оборотимся в лихорадку.
Пойдём людей лихорадить и снова будем есть вкусно и досыта.
Ведь когда человеку станет худо, и он сляжет, его близкие готовят ему самые лучшие кушанья, подносят всякие напитки, сладости - лишь бы ему только полегчало.
- Хорошо! - согласилась другая. - Только ты мне скажи, какие бывают лихорадки, а то я ведь и не знаю?
- Когда усталый человек напьётся холодной воды, наестся неспелых слив, или другой зелени, съест кусок испорченного мяса, мы влезем ему прямо в сердце и начнём его трясти: в самую нестерпимую жару мы дохнем на него таким холодом, что у него зуб на зуб не попадёт, а в самый лютый мороз мы его бросим в такой жар, что он весь покроется испариной, как в бане.
Он будет мучиться от лихорадки, а мы заживём себе по-царски.
Ну, ступай следом за мной!
Как только выйдем на улицу, так и набросимся на первых встречных.
Сказано-сделано!
Сели они на лавку у ворот и стали ждать.
Через некоторое время на улице показалось двое: один из них был богатый купец, другой - бедный мельник.
Подкрались к ним лентяйки и тихонько пробрались в их сердца: первая - к купцу, вторая - к мельнику.
Стали они их трясти.
Трак-трак! - стучит зубами первый.
Трак, трак-трак! - вторит ему другой.
Стуча зубами и кашляя, они едва добрались домой.
Тут же в доме богача все забегали, засуетились, постлали ему мягкий тюфяк, чистые простыни, подложили ему под голову пуховую подушку, накрыли его шёлковым одеялом; стали его расспрашивать, что дать ему попить, чтобы он согрелся.
Узнали родня и приятели купца, что он занемог и пришли его навестить.
Один подаёт ему баклажку с крепкой сливовицей, другой - трёхлетнее красное вино, третий - свиную домашнюю колбасу, четвертый - пирог из муки, просеянной через шёлковое сито, пятый - повидло, яблоки золотой налив и всяческие сладости.
Каждый принёс самое лучшее из того, что у него было - ведь никому не хотелось ударить лицом в грязь.
А родни и приятелей, которые почитали и уважали купца ради его богатства, было у него много.
Увидев, как дрожит бедняга и щёлкает зубами, все его очень пожалели - ведь никто из них до сих пор ещё не видел, как трясёт лихорадка.
За время болезни близкие и родные нанесли купцу столько гостинцев - хоть бакалейную лавку открывай.
А лихорадка смотрела на вкусные угощения и облизывалась.
Потрясёт, потрясёт больного, а потом ненадолго оставит в покое - передышку ему даёт.
А как только его переставало знобить, он чувствовал облегчение и становился таким ненасытным, что все вокруг диву давались, куда только вмещается вся эта еда и пить.
А это лихорадка, что сидела в нём, всё поедала и выпивала.
Чего только она ни пожелает - всё ей несут.
Проклятая лихорадка ест, пьёт, да спит, а у богатого только живот раздувается, да так, что ему лень встать.
Потому что лентяйку-лихорадку всё ко сну клонит, разленилась она теперь ещё больше, чем раньше, когда ещё лихорадкой не была, ведь тогда ей не приходилось так вкусно есть и пить, а такие мягкие тюфяки ей даже и не снились.
А хозяйка знай себе расталкивает своего больного мужа и приговаривает:
- Проснись, хозяин, проснись!
Я принесла тебе водицы, чтобы ты умылся.
Встань, походи маленько по двору, подыши свежим воздухом, может тебе и станет лучше!
Залежался ты муженёк, вот уже скоро станет три года.
Днём и ночью спишь, больше всех нас ешь, а ничего тебе впрок не идёт.
Только живот раздулся, словно бочка, а шея вытянулась, как шест.
- Ох, милая жёнушка, - еле-еле проговорил больной, - какой слепой не хочет прозреть!
Я и хотел бы встать да походить, только вот одурманила меня эта проклятая болезнь - всё ко сну клонит.
А как только я высплюсь, проклятая снова хватает меня за шиворот и треплет, как собака требуху.
А когда ей это надоедает и она оставляет меня в покое, я испытываю такой голод, словно внутри у меня завелся ненасытный змей, и я ем, ем, но чем больше ем, тем тяжелее мне становится, дремота меня одолевает, и я забываюсь и уже не помню, кто я и где я.
Поэтому, женушка, мне и не в мочь подняться с постели.
- Что же нам делать, муженёк, как нам тебя поставить на ноги?
Триста лекарей мы звали, но никто тебе не помог.
Позволь мне поискать какую-нибудь мудрую ворожею, может она тебе поможет.
- Поищи, жёнушка!
Созови гадалок, ворожей, знахарок, дервишей, попов!
Всех зови, только вылечи меня.
Собралась женщина и пошла к одной бедной старушке, знаменитой знахарке.
Рассказала ей о страданиях своего мужа и привела к себе домой.
Посмотрела старушка больного, расспросила, что у него болит, что он ест и пьёт, а потом сказала:
- Берусь я тебе помочь, если только ты будешь меня слушаться и делать всё, что я скажу.
А главное - надо будет терпеть!
- Ох, бабушка, - простонал больной, - всё вытерплю, буду слушаться и делать всё, что ты скажешь, только избавь меня от этих страданий.
- Не беспокойся, сынок!
Если ты будешь меня слушаться, я за три дня поставлю тебя на ноги, - сказала старушка и ушла.
Вернувшись домой, старушка нарвала у плетня пучок полыни, сварила отвар и отнесла больному.
Дала она ему выпить натощак полный стакан отвара.
От горького снодобья у больного чуть глаза на лоб не полезли.
- Ох, милая бабушка! - заохал он. - Что это за зелье, такое?
- Не бойся, сынок, потерпи! - ответила старушка. - Эта лихорадка, что впилась в твоё сердце, не отпустит тебя, пока ты ешь только сладкое и вкусное.
Ты должен есть горькое и невкусное, чтобы её прогнать.
И хватит тебе нежиться в мягкой постели, ляг-ка лучше на голую рогожку, положи камень под голову и ещё два дня ничего в рот не бери, кроме моего отвара, и ты увидишь, как убежит от тебя эта проклятая лихорадка.
Больной её послушал: три дня ничего не ел, только полынь-воду пил.
На четвёртый день старушка пришла его проведать.
Больной лежал на рогожке во дворе на самом солнцепеке и крепко спал.
Старушка так тихонько подошла к нему, что он даже не проснулся, взяла ведро с водой, стоявшее неподалеку, и облила больного.
Вскочил купец на ноги бодро, как в былые времена.
- Ой, бабушка! - закричал он. - Зачем ты меня испугала, облила холодной водой?
А лихорадка перепугалась ещё больше купца, выскочила из него и забралась к старушке.
Погоди же ты, старая карга, - подумала лихорадка, - вот я тебя потрясу за то, что ты лишила меня спокойствия и довольства.
Ведь до сих пор я жила, как царица.
Уж не дьявол ли надоумил тебя держать меня три дня голодной и поить этой горечью, от которой я прогоркла на всю жизнь, да ещё и холодной водой меня облила?"
Богатый купец тут же выздоровел и повеселел.
- Желаю тебе, бабушка, долгих лет! - сказал он и щедро её одарил.
Старушка спрятала деньги и пошла себе домой, но по дороге вдруг почувствовала, что её начинает знобить.
Едва-едва она дотащила свои старые кости до дому.
Легла на земляной пол у очага, покорчилась, поежилась от озноба, пощелкала двумя оставшимся впереди зубами, поднялась с трудом и выпила большую чашку полынь-воды; передохнула немножко и выпила ещё одну чашку.
Поняла лихорадка, что старушка будет лить чашку за чашкой эту горечь и не ляжет в мягкую постель.
Разозлилась она и побежала искать какого-нибудь богача.
Но теперь, стоило только лихорадке привязаться к кому-нибудь, как тут же звали старую знахарку, которая прославилась на весь город.
Она давала больному выпить полынь-воду и прогоняла болезнь.
Не могла уже лихорадка жить по-царски, как жила три года подряд у больного купца.
Убедившись, что старушка не оставит её в покое, надумала она перебраться в другое место, где люди ещё не знали, как от неё избавиться.
Собралась лихорадка в путь.
Вышла она из города и видит: впереди идёт её сестрица - вторая лихорадка.
И она тоже решила бежать из этих мест.
- День добрый, сестрица, - крикнула лихорадка.
- Подожди меня, пойдём вместе!
Поздоровались они, обнялись, стали рассказывать друг другу про своё житье-бытье.
Рассказала первая, как привольно ей жилось у богатого купца, обо всех своих бедах и невзгодах, что накликала на неё знахарка, поведала, а затем спросила сестру, как жилось ей у мельника и в других местах.
- Уж и не спрашивай, сестрица! - стала жаловаться та. - Не повезло мне.
Стала я лихорадить мельника, а он пошёл на мельницу, взял деревянную ступку, истолок в ней чеснок, залил его ускусом и одним духом выпил всю эту бурду.
Чуть не отравил меня, чтоб ему пусто было!
Мало того, когда я его бросила в жар, он разделся и бултыхнулся в ледяную запруду.
Окоченела я совсем, тут бы мне и каюк, если бы я не убежала.
Ушла я от него и забралась к одной богачке.
Три года я её лихорадила, вдоволь вкусненького наелась-напилась.
Но житья для нас больше нет в этом городе: откуда ни возьмись - появилась проклятая знахарка, всё по пятам моим ходит.
Как только заживу я где-нибудь припеваючи, сразу зовут её.
Вместо вкусного кушанья, она даёт пить горькое зелье, отравившее мне всю жизнь.
Не выдержала я и решила бежать из города.
- И я, сестричка, бегу от этой проклятой старухи.
Пойду куда глаза глядят, где не водятся такие ведьмы.
- Знаешь, сестричка, что я тебе скажу?
Раз уж решили мы с тобой бежать из города, то нам не стоит расставаться: поймаем кого-нибудь и будем его лихорадить вдвоём.
Только давай выберем кого-нибудь по богаче, чтобы пожить в своё удовольствие, пока нам не надоест.
- Твоя правда, сестричка, - согласилась первая лентяйка, - плохо жить у бедняка: заморишь его холодом, а он как схватит топор - только щепки летят во все стороны, а он знай себе, рубит без устали, пока не прошибет его пот, а уж мне тогда совсем плохо приходится.
- А когда бросаешь бедняка в жар, - прервала её вторая, - бултыхнётся он в ледяную воду, как мой мельник, а ты околевай от холода.
- Ой, сестричка, другое я хотела тебе сказать...
- Скажи, скажи, что придумала твоя умная головушка!
- Давай-ка поживём некоторое время так, как мы жили, - предложила первая умница, - а потом возьмём, да выйдем замуж, народим ребятишек и обучим их нашему ремеслу.
Им будет хорошо, а люди пускай себе мучаются.
- Хорошо ты придумала, сестрица!
Дай бог тебе здоровья и радости.
Только пусть хранит нас господь от горькой полыни и ледяной воды.
С такими мыслями отправились две негодницы в другой город, где люди ещё не знали лихорадки.
Пока они научились, как её прогонять, прошло немало времени и сестрицы хорошо попировали.
А потом они нашли двух болванов и женили их на себе.
Народили сестрицы кучу детей - и девочек, и мальчиков, и от них расползлись всякие болезни по всей земле.
Были эти болезни самые разные, как различны и люди: от одних бросало в холод, от других - в жар; от одних лихорадило каждый день, от других - через день или через два; от одних люди заболевали желтухой, от других - кашляли. и ещё много-много других страданий принесли они людям.
Болезни мужского рода - это бешенство, цынга, сердечный недуг.
Как привяжутся к кому-нибудь - или скорёхонько на тот свет отправят или быстро оставят его, потому что мужчины очень нетерпеливы.
А от болезней женского рода люди умирали нескоро и нечасто, потому что женщине не под силу одолеть мужчину, но зато как вцепится такая болезнь, то долго держит в своей власти, и несчастный живёт себе годами, ни здоров ни болен.
Вот так пошли болезни по людям и мучают их до сих пор.
