СЧАСТЬЕ
да, каждый миг свободы сладок, иллюзорен, но не ищи в ней лжи — ее в свободе нет.
и снова в плеере Oasis на повторе, и летних птиц вечерний крик — в моем окне.;
и остывает жар июня,;
на балконе курить с тобой, молчать, не думать ни о чем,;
минуты Хронос пусть безжалостно хоронит — мне так легко, бездумно, пусто, горячо.;
пускай не кончится прекрасный этот вечер, мне этот миг хранить под сердцем столько лет.;
я молода, пьяна - ты молод и беспечен, и, значит, счастье существует на земле…
СВОЙ-ЧУЖОЙ
я – свой,;
опознай на дистанции вдоха родную шифровку сигнальных систем. что – яд, а что – мёд? что – чудесно, что – плохо? понять помоги. над горами истлел бенгальский огарок янтарным металлом и небо окрасил расплавленной хной. расцвечен оранжевым город, и алым цветком пляшет солнце.;
ты свой? ты чужой?;
словами-вибриссами через экраны ощупывать тянемся памятных черт;
знакомые формы, застывшие в мрамор двоичного кода, безликая смерть;
стирает огни цифровых сообщений. и я замираю. меня больше нет, сгораю в закатном багряном мартене.;
я – память.;
я – прошлого кварцевый свет.
УБЕГАЯ ОТ ПРОШЛОГО
из негуманных методов дрессуры нет этой боли об ушедшем злей.;
дома на небо слепо окна жмурят;
и плещут в стёклах солнечный портвейн.;
вслед хмурится квартирная хозяйка — опять долги за съемный мой ковчег.;
героем книг забытого Апдайка;
я продолжаю бесконечный бег,;
блуждаю в лабиринтах стен и улиц, в хмельном провинциальном четверге.;
где счастье? уходя, не обернулось.;
мне тридцать шесть военных стратагем /все козыри искусного стратега/;
на стол устало выкинет февраль.;
и сверлит темноту больного эго аддикции голодная спираль,;
взрывая грунт пластов воспоминаний, ломая в крошку камни старых тайн.;
в почтивесенней зябкой глухомани дрожит фата-морганой пьяный рай.;
в погоне за утраченными днями не вижу тех, кто — рядом, кто — сейчас.;
не плачь о том, что не случилось с нами.;
о тех, кто позже превратился в нас.;
не укротить подрёберного зверя без алкоголя, стека и кнута,;
а память не умеет лицемерить —;
всё, как тогда,;
но;
всё;
совсем;
не;
так.
Номинация «Философская/экспериментальная поэзия»:
МЫ ВСТРЕТИМСЯ ТАМ, ГДЕ НЕТ ТЕМНОТЫ
карандашный простой набросок:;
ад районно-больничных стен,;
я, накрыт простыней наркоза, в невесомости, в пустоте,;
из кусочков по новой создан, слепо щупаю над собой;
хлорный, спёртый, стерильный воздух.;
«кто последняя на аборт?» —;
хриплый хохот из коридора /постеснялись бы, шалавьё!/;
по-прозекторски вдоль распорот.;
наживую меня зашьёт патанатом похмельный завтра, матерком помянув минздрав.;
участковый — товарищ Лавкрафт /на полставки хранитель врат/;
выпускает, гремя ключами, мелких бесов на моцион —;
драться, грабить и хулиганить,;
«возраст-дети-жена-ФИО-время смерти» запишет в рапорт, адресат:;
/Тетраграмматон/.;
опустился за стол, заплакал, осеняя себя крестом.;
раздвигаются стены комнат, и змеится тоннель метро:;
длинный-длинный, прохладный, тёмный, но уже впереди — светло.;
снизу в пол бьют басы инферно, долго смотрит мне кто-то вслед,;
растворяется, эфемерный, в нескончаемой белизне.
ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ АПОКАЛИПСИС
притихшие улицы ветер дозором обходит,;
кидая пивные бутылки о мёрзлый асфальт.;
панельные клетки — шеренгой под стены завода,;
где печи гудят, и надрывно скрипят жернова.;
уездный район, серый, грязный, барачный, гриппозный.;
кривые проулки, собаки, бетон и кирпич.;
грустит за прилавком, сердясь на бальзаковский возраст,;
привычно себе говоря: «ну еще потерпи»,;
ларёчная императрикс /сан по стати и крови/.;
приходится ей в зябкий мрак под закат декабря,;
призвав к дисциплине хтонических алкочудовищ,;
им в чёрных пакетах протягивать сладкую дрянь.;
и сумерки лезут под шарф дымом склизким и клейким,;
с балкона девчонка заливисто мать материт,;
и эхом гогочут подростки с заброшенной швейки,;
под стон электрички вечерней зажглись фонари.;
вдруг воем сирены разрезали горло немому,;
замёрзшему городу, с криком всех труб заводских,;
и смотрят вороны с верхушек раздетых черёмух,;
как сажа на небе рисует последний эскиз.;
как в постперестроечной, стылой, глухой белла ноче;
бутон темноты распускается алым огнём,;
и в город злых толп и не менее злых одиночек;
приходит предсказанный Эддами час Рагнарёк.
