Не вышел ни врач из меня, ни философ.
Ношу свой поломанный мозг будто посох.
И крепость моя из промокших дощечек.
Трещит за грудиной поношеный счетчик.
Из меня ни художник не вышел ни профи
В починке поломанных турок для кофе.
Не вышел кассир и водитель трамвая.
Не вышел никто. И кто я, не знаю.
Стою посредине дороги с портфелем
В растянутых джинсах и старой косухе.
Предо мной повороты, развилки и двери.
Куда поворачивать? Бить ли татухи?
Может быть надо идти вдоль заборов,
Облупленых стен и разрушенных зданий;
Не слушать потоки насмешек, укоров;
Вбирать только опыт невписаных знаний
В учебники школьной ненужной программы,
Которой учили за партами бегло.
Навряд ли сгодится познание драмы
Писателя мертвого в жизни живого.
А может зубрить и штудировать вечность,
Застывшую в книгах "История мира",
И знать, что способен проткнуть наконечник,
А линию жизни разрежет секира!...
А может всё бросить, закрыться в квартире,
Как Бродский в стихах, и курить только "Шипку".
Или художником стать и картины
Хранить под кроватью и править ошибки.
И, снова, снегами прикроется вечность.
Застынет, как лед на реке, полуслово.
И станет не так уж загадочна вечность.
Появится время себя подготовить...
Появится смысл смотреть в отраженье
С улыбкой и хитро прищуренным взглядом.
Не портить другим и себе настроенье
И вновь подпустить к себе тех, кто был рядом.
И с первой метелью проблемы иссякнут.
Но, стоит ли ждать ради этого зиму?
Я вижу, как жизнь беспощадно абстрактна.
И с ноткой иронии жду смысл жизни
Ноябрь 2018
