Басня

Да, подлый муравей, пойду и попляшу,

И больше ни о чем тебя не попрошу.

На стеклах ледяных играет мертвый глянец.

Зима сковала пруд, а вот и снег пошел.

Смотри, как я пляшу, последний стрекозел,

Смотри, уродина, на мой последний танец.

Ах, были времена! Под каждым мне листком

Был столик, вазочки, и чайник со свистком,

И радужный огонь росистого напитка…

Мне только то и впрок в обители мирской,

Что добывается не потом и тоской,

А так, из милости, задаром, от избытка.

Замерзли все цветы, ветра сошли с ума,

Все, у кого был дом, попрятались в дома,

Согбенные рабы соломинки таскают…

А мы, негодные к работе и борьбе,

Умеем лишь просить «Пусти меня к себе!» —

И гордо подыхать, когда нас не пускают.

Когда-нибудь в раю, где пляшет в вышине

Веселый рой теней, — ты подползешь ко мне,

Худой, мозолистый, угрюмый, большеротый, —

И, с завистью следя воздушный мой прыжок,

Попросишь: «Стрекоза, пусти меня в кружок!» —

А я тебе скажу: «Пойди-ка поработай!».

2002