(Томас Гуд)От песен, от скользкого пота —
В глазах растекается мгла.
Работай, работай, работай
Пчелой, заполняющей соты,
Покуда из пальцев с налета
Не выпрыгнет рыбкой игла!.. Швея! Этой ниткой суровой
Прошито твое бытие…
У лампы твоей бестолковой
Поет вдохновенье твое,
И в щели проклятого крова
Невидимый месяц течет.Швея! Отвечай мне, что может
Сравниться с дорогой твоей?.
И хлеб ежедневно дороже,
И голод постылый тревожит,
Гниет одинокое ложе
Под стужей осенних дождей.Над белой рубашкой склоняясь,
Ты легкою водишь иглой, -
Стежков разлетается стая
Под бледной, как месяц, рукой,
Меж тем как, стекло потрясая,
Норд-ост заливается злой.Опять воротник и манжеты,
Манжеты и вновь воротник…
От капли чадящего света
Глаза твои влагой одеты…
Опять воротник и манжеты,
Манжеты и вновь воротник… О вы, не узнавшие страха
Бездомных осенних ночей!
На ваших плечах — не рубаха,
А голод и пение швей,
Дня, полные ветра и праха,
Да темень осенних дождей! Швея! Ты не помнишь свободы,
Склонясь над убогим столом,
Не помнишь, как громкие воды
За солнцем идут напролом,
Как в пламени ясной погоды
Касатка играет крылом.Стежки за стежками, без счета,
Где нитка тропой залегла.
— Работай, работай, работай, -
Поет, пролетая, игла, -
Чтоб капля последнего пота
На бледные щеки легла!..Швея! Ты не знаешь дороги,
Не знаешь любви наяву,
Как топчут веселые ноги
Весеннюю эту траву…
… Над кровлею — месяц убогий,
За ставнями ветры ревут… Швея! За твоею спиною
Лишь сумрак шумит дождевой, -
Ты медленно бледной рукою
Сшиваешь себе для покоя
Холстину, что сложена вдвое, -
Рубашку для тьмы гробовой…— Работай, работай, работай,
Покуда погода светла,
Покуда стежками без счета
Играет, летая, игла…
Работай, работай, работай,
Покуда не умерла!..
