Не выбьется из сердца клином клин,
Не вырастут сады в сожжённом поле,
А чувства не окажутся на воле,
Пока в душе гнездится господин,
Пускающий мне в кровь адреналин.
Нас люди убивают не ножом,
А словом или попросту молчаньем,
И мы, сначала до смерти скучаем,
А после, в личном списке послужном,
Их вычеркнем, а список сам сожжём.
Проснётся ранним утром кто-нибудь,
Когда-нибудь, в моей же оболочке,
Напишет на папирусе две строчки,
Бездарные, не близкие отнюдь,
Тисками не сжимающие грудь.
Тогда я буду знать, что умерла,
Вчера, без спроса и без панихиды,
Моё сознанье в дребезги разбито,
А то, что отражают зеркала
Не я, а симпатичный вурдалак.
И бабочек, что жили в животе,
Я высушив, пущу на украшенья,
Не нужно больше жертвоприношений,
Фортуне делать мне, и на холсте
Судьбы чертить любовный паритет.
На свете так живут из года в год
Все люди, трансформируясь, меняясь,
На миг мы умираем, возвращаясь
Обратно, в кутерьмы круговорот,
Который нас когда-нибудь сотрёт.
