Закат багровыми тонами,
Огнём пылая над лесами,
Причудливый создаст узор.
И кисти взмахи расписные:
Гаю́тинские, хохломски́е,
Ложатся на озёр фарфор.
Метель в ночи́ не зря старалась,
И в кругове́рти тьмы терялась
Надежда путников - луна.
На постоялый двор с возками,
Закрасив грубый холст мазками,
Пришла кудесница-зима.
Занесены пути-дороги,
Подворья старого чертоги
Заблудших странников спасут.
Трещат дрова в печи открытой,
Из самовара чай разлитый
Покой дарует и уют.
А поутру́ в морозной дымке
Резные сани вдоль заимки
Из снега выбивают пыль.
В них к мужу дева молодая,
Себя на ссылку обрекая,
На каторгу спешит в Сибирь.
Где холода в бессилье злобы
Пытались узников в сугробы,
Как в усыпальни уложить.
Мечтали "бравые" царисты
Наследье вольных декабристов
За сотни вёрст похоронить.
Припороши́т былые званья,
Чины, забытые в скитаньи,
Обозов пересыльных грязь.
И, словно псы сторожевые,
Вопьются кандалы ножные,
Не разбирая, кто здесь князь.
Чита, Иркутск, глоток свободы,
Средь мерзлоты пробьются всходы
От капель крови на кирке́.
Там верность, пересилив вьюгу,
Соединит сердца супругов
На Благодастком руднике.
Кому - балы, кому - бараки,
Рудой испачканные фраки,
Из шахты темной выход в свет.
Одним закат судьбу пророчит,
Другим же, изгнанным средь ночи,
Надежду подарил рассвет.
