На закате жизни своей
Спрошу лишь одно: за что?-
Я ведь просто еврей.
Нет участи хуже и страшней,
Когда ты человек , но нелюдим,
Везде и всюду ты гоним,
Везде и всюду ты ничтожен,
А потому - и нелюбим.
В концлагере жизнь- это ад для людей,
Но только для тех, кто звался «еврей».
Попав лишь туда, получил я пинок,
Упал. У лица был немецкий сапог.
Подлый немец ударил меня.
Лежал безмолвно, истекал кровью я.
Пытался подняться совсем не спеша,
Но снова удар – лежу не дыша.
И так продолжалось день ото дня.
Казалось, что жизнь бесконечно длинна,
И что последняя надежда – и та умерла.
Уже на том свете я видел себя:
Я б встретил там маму, обнял бы любя;
Там был бы отец – его я кровей.
Он погиб, как и мать, потому что еврей.
Годы спустя Красная армия освободила меня.
Впервые за страшные эти года
Улыбался и счастлив был я.
И вот, на закате жизни своей,
И некуда больше гнать лошадей.
Душевная рана терзает меня,
Но счастлив, что жив,
Ни на что несмотря.
