Око за око.
Стрела к стреле.
Тетива поёт для меня во мгле.
Он был - златый свет, да глиняны черепки
Там, где когда-то обняли две руки.
Я любила его, но что такое любовь?
То, как он дугой выгибает бровь?
Как смеётся, танцуя в свете моей Луны?
Как запутаны пряди его, льняны?
Как дорога вилась, да кончилась тупиком?
Как последний раз улыбался мне алым ртом?..
То был первый год рождества богов,
И мои луга напитала кровь,
Растекаясь бусинами костей.
Я совсем не ждала гостей.
Он пришёл, внезапно, как златый луч
Солнца ясного высветил из-за туч:
Медвяные волосы, глаз янтарь.
«Если хочешь, - он говорил, - ударь.
Только дай напиться воды в ручье.»
Разгоралось пламя его очей.
Лук мой дрогнул, стрела ушла в молоко...
Он остался, силой моей влеком.
Я любила его, исцелила от страшных ран,
Только толку, коль все это был
обман?
То был пятый год рождества богов.
Я убила всех, кто желал рогов,
Что венчали чело моё. Он со мной
Рвал их жилы голой стальной рукой ,
Принося мне сладкие души в дар.
Дал мне имя; имя мое - Иштар.
Гладил перья крыльев моих в ночи,
Из его ладоней лились лучи,
Разгоралось ярче пламя его телес, -
На моих лугах зарождался
Лес.
То был сотый год рождества богов,
Я вела бои, истребив врагов,
И в моих лесах процветала жизнь:
Были реки по’лны, сады свежи’,
Всё тянулось к солнцу, не знало стуж, -
Этим солнцем был мой любимый муж.
Златы кольца трав у ног его, мёд и лён,
Он был светом боговым наделён.
Столько сладких лет мы прошли вдвоём,
Тот ручей разросся в благостный водоём,
И однажды, в утренней тишине,
Искупавшись в нем, он пришёл ко мне.
Были руки впервые его - как лёд;
Увядал под ногой его мягкий лён;
Он силён был, сильнее меня силён,
Он вдавил меня в старый погасший клён,
И, мольбы не слыша, вырвал мои крыла;
И, не слыша плача, рога мои оборвал;
И оставил меня умирать на сырой земле, -
Уходящий вдоль кромки леса, спиной ко мне.
Только боль и слабость - это не про меня.
Вдруг по мертвым венам растёкся яд, -
Жгучий яд оставил меня в живых,
Я рукой коснулась до тетивы,
И сорва’лись стрелы одна за одной в полёт,
Поразить его страшный опасный лёд.
В спину мужа впились зубами железных жал,
Только больше мне было его не жаль.
Он упал, укрывшись моим крылом.
Горек губ его алых последний слом.
Я стояла над ним, у любимых ног,
Наблюдая как гас его огонёк,
Слабый отблеск былого Света во мраке вод,
Будто путник идущий сквозь вязкий брод...
Протянул ко мне руку, - пальцы его крепки, -
И распался. Глиняны черепки.
Не смогла пролить и слезы, его хороня.
Боль и слабость - больше не про меня.
Много минуло дней с тех самых далеких пор.
Я живу в огромном лесу у гор:
Здесь царит Луна, и вечна на небе ночь...
У меня родилась подлунная наша дочь.
Ярок Свет её глаз, янтарь в её волосах,
Слезы катятся - солнечная роса,
Смех звенит - отцовский медовый лён...
День наступит - он в мою дочь влюблён.
Он придёт с востока, так кости мне говорят,
Воссияет над лесом тысячу лет подряд.
Только если обидит её, то сразу же на заре
Запоёт тетива.
Око за око.
Стрела к стреле.
