Путешествие волхвов

I

Тот, кто ехал так долго и так вдалеке,

просыпаясь, и вновь засыпая, и снясь

жизнью маленькой, тающей на языке

и вникающей в нас, как последняя сласть,

как открытая связь

от черты на руке

до звезды в широчайшей небесной реке,

II

тот и знает, как цель убывает в пути

и растет накопленье бесценных примет,

как по узкому ходу в часах темноты

пробегает песком пересыпанный свет

и видения тысячи лет

из груди

выбегают, как воздух, и ждут впереди:

III

или некая книга во мраке цветном,

и сама – темнота, но удобна для глаз:

словно зренье, упавшее вместе с лучом,

наконец повзрослело, во тьме укрепясь,

и светясь

пробегает над древним письмом,

как по праздничным свечкам на древе густом;

IV

или зимняя степь представлялась одной

занавешенной спальней из темных зеркал,

где стоит скарлатина над детской тоской,

чтобы лампу на западе взгляд отыскал –

как кристалл,

преломлённый в слезах и цветной,

и у лампы сидят за работой ночной;

V

или, словно лицо приподняв над листом,

вещество открывало им весь произвол:

ясно зрящие камни с бессмертным зрачком

освещали подземного дерева ствол –

чтобы каждый прочел

о желанье своем –

но ни тайны, ни радости не было в нем.

VI

Было только молчанье и путь без конца.

Минералов и звезд перерытый ларец

им наскучил давно. Как лицо без лица,

их измучил в лицо им глядящий конец:

словно в груде колец

не нашарив кольца,

они шли уже прочь в окруженье конца.

VII

– О как сердце скучает, какая беда!

Ты, огонь положивший, как вещь меж вещей,

для чего меня вызвал и смотришь сюда?

Я не лучший из многого в бездне Твоей!

Пожалей

эту бедную жизнь! пожалей,

что она не любила себя никогда,

что звезда

нас несет и несет, как вода…

VIII

И они были там, где хотели всегда.