А девочка все твердит
то ли о магии, то ли о мании,
о том, что мир этот в корне
какой-то неправильный.
Лежит раздетая
и всё без конца о вечном:
о том, что время не способно
стереть ни одно из её
увечий.
Слишком скоротечно.
Ряд жизней безпрерывно
утекает сквозь пальцы,
но в каждой из них, неврозы,
кажется, — её постояльцы.
Обустроились где-то в душе
и вечно требуют больше.
Она смотрит мне прямо в глаза
и просит так полежать подольше.
Замкнуть в её объятия
и стереть необъятность
этого мира.
Мол, всё, что у нас есть:
вино, стихи и эта квартира.
Просит напоминать ей,
что мы существуем только
в текущем моменте
— в этом едином фрагменте
чертовой вечности.
Эта девочка, словно ребенок
самой бесконечности.
