Мама куда-то ушла из дому.
И мы остались одни.
И нам стало скучно.
Мы перевернули стол.
Натянули на ножки стола одеяло.
И получилась палатка.
Словно мы в Антарктиде.
Там, где сейчас наш папа.
Мы с Витькой влезли в палатку.
Мы были очень довольны, что вот мы с Витькой сидим в палатке, хотя и не в Антарктиде, но как будто бы в Антарктиде, и вокруг нас льды и ветер.
Но нам надоело сидеть в палатке.
Витька сказал:
— Зимовщики не сидят так всё время в палатке.
Они, наверное, что-нибудь делают.
— Наверняка, — сказал я, — они ловят китов, тюленей и что-нибудь ещё делают.
Конечно, они не сидят так всё время!
Вдруг я увидел нашу кошку.
Я закричал:
— Вот тюлень!
— Ура! — крикнул Витька. — Хватай его! — Он тоже увидел кошку.
Кошка шла нам навстречу.
Потом остановилась.
Внимательно посмотрела на нас.
И побежала обратно.
Ей не хотелось быть тюленем.
Она хотела быть кошкой.
Я это сразу понял.
Но что мы могли поделать!
Мы ничего не могли поделать.
Надо же нам ловить кого-то!
Я побежал, споткнулся, упал, поднялся, но кошки уже нигде не было.
— Она здесь! — орал Витька. — Беги сюда!
Из-под кровати торчали Витькины ноги.
Я полез под кровать.
Там было темно и пыльно.
Но кошки там не было.
— Я вылезаю, — сказал я. — Здесь кошки нет.
— Здесь она, — доказывал Витька. — Я видел, она побежала сюда.
Я вылез весь пыльный и стал чихать.
Витька всё под кроватью возился.
— Она там, — твердил Витька.
— Ну и пусть, — сказал я. — Я туда не полезу.
Я целый час там сидел.
С меня хватит.
— Подумаешь! — сказал Витька. — А я?!
Я больше тебя здесь лазаю.
Наконец Витька тоже вылез.
— Вот она! — крикнул я.
Кошка сидела на кровати.
Я чуть было её не схватил за хвост, но Витька толкнул меня, кошка прыг — и на шкаф!
Попробуй её достань со шкафа!
— Какой же это тюлень, — сказал я. — Тюлень разве может сидеть на шкафу?
— Пусть это будет пингвин, — сказал Витька. — Как будто бы он сидит на льдине.
Давай будем свистеть и кричать.
Он тогда испугается.
И со шкафа прыгнет.
На этот раз мы пингвина схватим.
Мы стали орать и свистеть что есть мочи.
Я, правда, свистеть не умею.
Свистел только Витька.
Зато я орал во всё горло.
Чуть не охрип.
А пингвин будто не слышит.
Очень хитрый пингвин.
Притаился там и сидит.
— Давай, — говорю, — в него что-нибудь кинем.
Ну, хотя бы подушку кинем.
Кинули мы на шкаф подушку.
А кошка оттуда не прыгнула.
Тогда мы на шкаф закинули ещё три подушки, мамино пальто, все мамины платья, папины лыжи, кастрюльку, папины и мамины домашние туфли, много книг и ещё много всего.
А кошка оттуда не прыгнула.
— Может быть, её нет на шкафу? — сказал я.
— Там она, — сказал Витька.
— Как же там, раз её там нет?
— Не знаю! — говорит Витька.
Витька принёс таз с водой и поставил его у шкафа.
Если вздумает кошка со шкафа прыгнуть, пусть прямо в таз прыгает.
Пингвины любят в воду нырять.
Мы ещё кое-что покидали на шкаф.
Подождали — не прыгнет ли?
Потом подставили к шкафу стол, на стол стул, на стул чемодан и на шкаф полезли.
А там кошки нет.
Исчезла кошка.
Неизвестно куда.
Стал Витька со шкафа слезать и прямо в таз плюхнулся.
Воду разлил по всей комнате.
Тут мама входит.
А за ней наша кошка.
Она, видимо, в форточку прыгнула.
Мама всплеснула руками и говорит:
— Что здесь происходит?
Витька так и остался в тазу сидеть.
До того напугался.
— До чего удивительно, — говорит мама, — что нельзя их оставить одних на минутку.
Нужно же натворить такое!
Нам, конечно, пришлось убирать всё самим.
И даже пол мыть.
А кошка важно ходила вокруг.
И посматривала на нас с таким видом, как будто бы собиралась сказать:
Вот, будете знать, что я кошка.
А не тюлень и не пингвин».
Через месяц приехал наш папа.
Он рассказал нам про Антарктиду, про смелых полярников, про их большую работу, и нам было очень смешно, что мы думали, будто зимовщики только и делают, что ловят там разных китов и тюленей…
Но мы никому не сказали о том, что мы думали.
