Замолчали скорбно птицы,
И лежит нам путь далёк –
От своей родной границы
Мы уходим на восток.
Как всё это приключилось,
Не пойму я до сих пор,
Что полков советских сила
Не сумела дать отпор,
Что унижены, разбиты,
Отступаем в бардаке!
Сердце рвётся от обиды,
В злой исходится тоске.
Смысла нет ругать судьбину,
Не понять, кто виноват…
Я гоню свою машину
Десять вёрст уже подряд.
Мчится вдаль Т-28,
Меня пряча под бронёй.
Своим видом очень грозен
Трёхголовый конь стальной:
Из набольшей башни главной
Смотрит пушка в горизонт,
А на левой и на правой
Дегтярёвский пулемёт.
Есть снаряды, есть патроны,
В баках плещется бензин,
И лежит дорога ровно,
Только я совсем один.
Нет со мною экипажа,
Часть родную потерял.
В положение, так скажем,
Незавидное попал.
Нынче фриц свирепей зверя
В наступление пошёл.
На неделе Минск потерян,
И захлопнулся котёл.
Смысла нет считать пытаться,
Сколько в том котле полков,
Есть простая цель – прорваться
Через сонмище врагов.
Нет! Фашистам-кровопийцам
Нашей Родины не взять!
Сможем мы ещё сразиться
И победу одержать!
Сам себе приободряя,
Я сильней давлю на газ.
Вдруг в кювете примечает
Блеск брони привычный глаз.
Что там ждёт меня? Засада?
Не впервые, отобьюсь!
Отомщу фашистским гадам
За поруганный Союз!..
Но – отставить бой кровавый.
Стало ясно видно мне,
Что стоит в высоких травах
Наш советский танк БТ.
Не видать на нём пробоин,
Люк открыт, и ни души.
Что, железный друг, такое?
Тоже бросили свои?
Унесли танкисты ноги,
На твоём сидя горбу,
Лишь заглох среди дороги –
И не нужен никому!
Был товарищем им верным,
А теперь обузой стал.
Через полверсты примерно
Я танкистов тех нагнал:
Три молоденьких курсанта,
Перепачканных в пыли,
Поминутно глядя в карту,
По обочине брели.
В поле я один не воин,
Хоть мне битвы не впервой.
Люк откинул: « - Эй, герои,
Ну, поехали со мной!»
« - А найдётся место, дядя?
Нас тут трое, видишь, здесь»
« - Я один в своём отряде,
Всем работа в танке есть!»
Повторять не надо дважды,
Ведь у нас такой народ.
Своё место занял каждый,
Снова едем на восход.
Вчетвером сподручней драться!
И хотя громаден риск,
Мы решили прорываться
Напрямую через Минск.
Ночью танк в лесу укрыли
Да у тёплого огня
Хлеб по-братски разделили,
Что нашёлся у меня.
Ну а с утренней зарёю
Как медведь взревел мотор,
Мы, умытые росою,
Снова вышли на простор.
Напряжение на лицах:
Мрачен, разорён и сер
Нас встречает Минск, столица
Белорусской ССР.
Был другим совсем недавно,
Красотой своей пленял.
По его проспектам славным
Как-то раз и я гулял
До утра с одной гражданкой,
Говорил с ней над рекой…
А теперь въезжаю в танке
В город, сердцу дорогой!
Как по улицам пробраться,
Где фашист бал правит свой?
И навстречу нам германских
Мотоциклов ровный строй.
Но при этом не стреляют,
Даже едут веселей:
По ошибке принимают
Нас, как видно, за трофей.
Возгордившись своей мощью,
Враг расслабился почти.
Значит, будет нам попроще
Из котла к своим уйти.
За кварталом проезжаем
Мы уже седьмой квартал –
За своих кругом считают!
Мне один курсант сказал:
«Ишь, устроились, шакалы!
Начинают пировать!
Может быть, пора настала
На них шороху нагнать?»
Головой ему киваю:
«Проучить пора господ!»
Между прочим, примечаю
Пивоваренный завод.
У его ворот красивых
Угловатый броневик,
Из хранилищ немцы пиво
Переносят в грузовик.
Предвкушают славный вечер,
И гулянку, и кутёж...
Только вот их с нами встреча
Станет платой за грабёж,
За кровавое насилье!
Грозно гаркнул пушки бас,
Пулемёты застрочили
Оба сразу, и тотчас
Броневик преобразился
В яркий огненный цветок,
На оставшихся пролился
Из свинца сплошной поток.
Не предвидели фашисты
Резкий дела поворот:
В полминуты стало чисто
На площадке у ворот.
Лишь два остова пылают,
Источая едкий дым,
Трупы фрицев застилая
Чёрным облаком густым.
Раз пошло такое дело,
Ни к чему скрываться нам.
Смерть сама боится смелых –
Страх долой и по газам!
Малой стычки не заметил
У завода грозный враг,
На пути преград не встретив,
Мы въезжаем в старый парк.
Из котла уйти скорее
Страстно хочет экипаж,
По дорожкам и аллеям
Путь короче станет наш.
И скрипит асфальт под нами,
Не видать засад вокруг,
Только встали под дубами
Бензовозов десять штук,
Да при них две самоходки
Различаются вдали.
Говорю: «Прямой наводкой
По цистернам с ходу – пли!»
Орудийный выстрел вдарил,
Грянул взрыв – один, другой, -
В диком яростном кошмаре
Вихрь бушует огневой,
Как картон, бумагу будто
Разрывает в клочья сталь.
В эту самую минуту
Мне деревья стало жаль,
Что возносят ветви в небо
Словно в крике «Упаси!»,
Но оно к страданьям слепо,
Сколь ни плачь, ни голоси.
Бесполезная работа -
От небес подарка ждать,
Разве что из самолёта
Может бомба вниз упасть…
Вдруг на выезде из парка
Перед нами встал заслон:
Крестоносной тройкой танков
Путь, казалось, преграждён.
Невесёлая картина,
Хоть откуда посмотри.
Против трёх одна машина,
Пусть и башен тоже три.
Но приняв, как видно, ложно,
Взрывы в парке за налёт,
Фрицы смотрят вверх тревожно,
Ожидая, что вот-вот
Из свинцовой неба толщи,
Издавая рёв и вой,
Прилетит бомбардировщик
С яркой красною звездой.
Только вместо чёрной бомбы
За одним второй снаряд –
И уже в костре огромном
Два из трёх, чадя, горят.
Третий пробовал отбиться,
Да калибр был смешной!
Разорвали мы фашистов,
Едем вновь по мостовой.
Лишь уйти б от мести вражьей
За устроенный погром!
И мотор ревёт протяжно,
До предела раскалён.
Без конца дома мелькают
В узкой щели смотровой,
Пулемёты не смолкают
Над моею головой.
Раздавили два блокпоста,
Броневик ещё сожгли,
А отдельным немцам просто
Даже счёта не вели.
За кормою всё осталось.
Вот и выход из котла!
Только радость, оказалось,
Преждевременной была:
Залпы пушек загремели,
И закрался в душу страх –
Притаилась батарея
Где-то рядом, в двух шагах!
Дрогнул танк от попаданья,
Потянулся едкий дым.
Сохранив едва сознанье,
Громко крикнул я: «Горим!» -
Танк подбитый общим гробом
Для танкистов может стать.
И не быть мишенью чтобы,
Надо срочно вылезать.
Как меня не порешили?
Как уйти сумел тогда?
Но с курсантами своими
Я расстался навсегда.
Немудрёно потеряться
В кутерьме смертельной той.
До своих сумел добраться
Лишь в глубокий час ночной.
Впереди нас много ждали
Поражений и обид,
Не один скакун из стали
Подо мною был убит
За три долгих, тяжких года,
Что, забыв про боль и страх,
Бились братские народы
С немчурой на всех фронтах.
Породнились мы со славой,
Вот великий день настал –
Содрогнулся зверь кровавый
И на запад побежал!
По земле грохочут танки,
Самолёты режут высь,
В Минск въезжаю спозаранку,
Подо мной – могучий ИС.
На окраине державы
Встречи я не ждал такой:
Обгоревший, битый, ржавый,
Весь заросший, но родной
Мой стоит Т-28,
Где я его покинул я.
Сколько зим и сколько вёсен
Ожидал он тут меня!
Вспомнил я июнь минувший,
Рейд лихой и дерзкий наш,
И, наверно, самый лучший,
В моей жизни экипаж…
Пусть судьба порой капризна,
Но скажу я вам засим:
Если предан ты Отчизне,
В поле воин и один!
