Лэ II в Японии у гейши Ойя-Сан

Алексею МасаиновуВ Японии, у гейши Ойя-Сан,

Цветут в саду такие анемоны,

Что друг ее, испанский капитан,

Ей предсказал «карьеру» Дездемоны.

Не мудрено: их пьяный аромат

Всех соблазнит, и, ревностью объят,

Наш капитан ее повергнет в стоны.

Наш капитан ее повергнет в стоны,

Когда микадо, позабыв свой сан,

Придет к японке предлагать ей троны, —

За исключением своей, — всех стран…

И за зеленым чаем с ней болтая,

Предложит ей владения Китая:

«За поцелуй Китай Вам будет дан».

«За поцелуй Китай Вам будет дан», —

И Ойя-Сан воздаст ему поклоны,

И Ойя-Сан введет его в дурман,

В крови царя она пробудит звоны…

Сверкая черным жемчугом зубов,

Струя ирис под шелк его усов,

Она познает негные уроны.

Она познает негные уроны,

И, солнцем глаз гетеры осиян,

Забудет бремя и дефект короны

Микадо, от ее лобзаний пьян.

Потом с неловкостью произношенья

Сказав «adieu», уйдет — и в подношенье,

Взамен Китая, ей пришлет… тюльпан.

Взамен Китая ей пришлет тюльпан

Высокий bon vivant «нейтральной зоны»,

Не любящий в свиданьях «барабан»,

Ходящий чрез ограды и газоны,

Чтоб (как грузины говорят: шайтан!)

Придворный не схватил за панталоны,

Усердием особым обуян…

Усердием особым обуян,

Придворный сыщик, желтый, как лимоны,

Не постеснится из дворца шантан

Устроить на пиру жрецов мамоны

И (сплетней, — не буквально!) за штаны

Схватить царя, с вспененностью волны

Друзьям расскажет «сверх-декамероны»…

Друзьям расскажет «сверх-декамероны»

Дворцовый шпик — невежда и болван.

Не оттого ль, чтоб не дразнить «тромбоны»,

Избрал забор микадо-донжуан?

Как отдохнет от суеты житейской,

Как азиатской, так и европейской,

У подданной, у гейши Ойя-Сан.

В Японии, у гейши Ойя-Сан,

Микадо сам ее повергнет в стоны:

«За поцелуй Китай Вам будет дан», —

Она познает негные уроны, —

Взамен Китая ей пришлет тюльпан.

Усердием особым обуян,

Друзьям расскажет «сверх-декамероны».