Славный, светлый, зимний день,
Пахнет солнцем и морозом.
Черный пудель, словно тень,
Проскользнул за водовозом.
Вдруг, откинув ухо, стал,
Посмотрел на ком зеленый,
Где, не знаю что, клевал
Воробей, в еду влюбленный.
И, прельстившись воробьем,
Подобрался, подтянулся,
Пулей кинулся на ком
И, конечно, промахнулся.
Огорченный свыше мер,
Начал думать о причине.
Мимошедший фокстерьер
Обозвал его разиней.
Пудель вспыхнул: сам дурак!
Фокстерьер оскалил зубы,
И от злости у собак
Мехом вывернулись шубы.
Быть бы драке, но барбос
Рявкнул: это что такое!
И, лизнув друг друга в нос,
Разошлись они без боя.
Я смотрел на них в окно
И решил умом убогим:
Хорошо, что суждено
Быть барбосу очень строгим!
Ну, а если б, например,
В этот миг гулял я с Женей,
И взбешенный фокстерьер
Не расчел своих движений
И отгрыз бы, дик и зол,
(Если б не было барбоса)
Жене бархатный подол,
Ну, а мне, хоть кончик носа.
Сколько б было стонов, слез,
Сколько ругани и грома!..
Хорошо, что есть барбос
И что я и Женя дома.
1909
