Часть 1. Риу-Негру
Колумбия. Провинция Мана’ус.
Иду на корабле в широком русле
таинственного водного потока.
На "свадьбу рек" хочу взглянуть поближе:
изящной, золотистой Амазонки
с её притоком - чёрным Риу-Негру.
На палубе - бразильские крестьяне:
метисы, негры, самбо и кабокло.
Цветастые костюмы, юбки, ленты.
В общении на "вы". Всегда с улыбкой.
Плывут из разных мелких городишек
в другие разноцветные селенья.
Вторые сутки нашего похода.
Погода утомляет. Ежедневно
то ливни накрывают наше судно,
то адская жара в часы дневные,
то ветер реку рвёт, гудит и стонет.
А выспаться гамак не позволяет.
Вокруг - однообразие ландшафта:
затопленные мангровые кущи
из буйно прорастающих деревьев,
огромные извилистые корни
да глинистые отмели-откосы,
усыпанные мёртвыми стволами.
Зверей не видно. В "мокрые" сезоны
они уходят вглубь, подальше в джунгли.
Впадают в спячку даже анаконды.
Бесследно исчезают ягуары.
Тапиры покидают половодье.
Кайфуют лишь дельфины и кайманы.
Летают над рекою попугаи -
огромные, стремительные Ара.
Слышны "ква-ква" невидимых лягушек.
Ленивцы вперебой кричат с деревьев.
И треск цикад в любое время суток -
противно-монотонный зов желанья.
Обеды были сказочно безвкусны:
тугие кукурузные лепёшки,
солёный рис и жареная рыба.
Другого мяса нам не подавали.
А средством для спасения от скуки
была кашаса - супер самогонка.
Она употреблялась постоянно.
Глотали все: матросы, пассажиры.
Иначе бы весь путь по Риу-Негру
в сплошную муку-суку превратился.
Однако, комары не донимали.
Никто не пил хинин от малярии.
Часть 2 Джунгли
Рассвет. Пришвартовались у деревни.
Дома на сваях. Бедность. Скромность быта.
В отеле – три убогих комнатушки.
С кроватями, кондишеном, сортиром.
Но после гамаков и это – роскошь.
Все бросились на поиски спиртного.
А я, схватив мачете и ружьишко,
напялив сапоги и накомарник,
решил по местным джунглям прошвырнуться,
поближе познакомиться с природой,
вдохнуть в себя поглубже запах леса,
почувствовать торжественность Начала.
В тропу мне пальцем ткнул старик индеец,
на жестах объяснив, что я – придурок,
что джунгли губят белых «мариконе»,
но раз в моих мозгах летают мухи –
то жопе не прожить без приключений.
Потом глаза лизнул мне. На прощанье.
Врезаюсь в сумрак чащи. Под ногами
увялые ковры опавших листьев...
И тишь, и благодать, и наслажденье
мгновением. Как будто очутился
у Бога в мастерской в момент творенья
волшебного зелёного пространства.
Вокруг сплошной стеной стоят деревья,
колючие кустарники толпятся,
шипы торчат иголками повсюду
и влажная, коричневая почва
поблёскивает глиной под листвою.
Машу мачете. Злюсь на накомарник.
Его не снять. Живьём сожрут москиты.
Терплю сквозь мат: лицо в трусы не спрячешь.
Но тут, внезапно, яростным потоком
кромешный ливень рухнул. Водопадом.
На счастье, впереди, левей тропинки,
пещера вдруг открылась чёрной пастью.
Часть 3 Пещера
Вбегаю, запыхавшись. Мокрый. Грязный.
Ружье с мачете где-то потерялись.
Густая вонь ударила мне в ноздри.
Я сделал шаг вперёд и тут, с кошмаром,
почувствовал, что ноги увязают
в какой-то мерзкой жиже, вроде зыби.
Фонарь включаю. С ужасом великим
взираю: все уступы, верх и стены
усеяны летучими мышами.
Зубастым, рукокрылым легионом.
Кишащим и пищащим миллиардом...
И я под ним в компосте из гуано.
Стою уже по пах в зловонной каше.
Ни разу мне так не было хреново.
Откуда-то из мрачных недр пещеры
питон приполз пятнистою трубою
и пасть стал разевать в голодной жажде.
Тут разум мой и вовсе помутился.
Крылатки вдруг слетелись мне на плечи,
как будто с ситуацией знакомясь.
Потом одна из них взлетела с криком
и быстро скрылась в сумраке пещеры.
Оттуда возвратилась с целой бандой,
а в центре – королева. Некрофея.
Меня она куснула осторожно
и я стал понимать их визги-писки,
при этом, как бы в трансе пребывая,
но чувствуя на сердце озаренье.
Затем сигнал раздался. Ультразвуком.
Крылатки все ко мне. Огромной стаей.
Когтями – сотни тысяч шустрых лапок –
меня схватили мышки повсеместно
и, выдернув из гадкого навоза,
подняли вверх и вынесли наружу
одним порывом. Прям в ночное небо.
С ближайших звёзд захлопали в ладоши.
Летели над планетой. Шорох крыльев
и много песен о: 1) любви до гроба;
2) коварных насекомых; 3) злых соседях;
4) большой несправедливости в пещере;
5) прекрасной и мудрейшей королеве;
6) вреде обжорства, блуда, кровопьянства.
Вдали вершиной встал вулкан Сотара.
Крылатки оживлённо приумолкли.
Когда же мы над жерлом оказались –
приветливо сказали мне: "Орешник!"
Истошно запищали дружным хором
и сбросили меня Сотару в горло.
Часть 4 Волшебная Нирвана
Бывало много в жизни приземлений.
Но в этот раз я тихо приводнился
на озеро. А дно - с пушистым илом.
Прозрачная, зеркальная поверхность.
Далёкий берег в розовом тумане.
И лилии, как звёздочки на небе.
А неба нет. Одно сплошное Солнце.
Но тёплое и нежное, как персик.
Оно не обжигало, только грело
и негой насыщало атмосферу.
Вода прозрачной розовой прохладой
мне тело целовала перламутром.
Омыл лицо. О боже! Сколько света
в мой мозг проникло радужной волною!
А свежесть! Изумительным потоком
вошла в меня, взбодрила мякоть мозга,
засеяла душевность разнотравьем,
а сердце будто сделало крылатым!
Покушать захотелось. Тут же, сразу,
приплыли три подноса из тумана.
На них стояли алые бокалы
в которых что-то вкусно пузырилось.
Попробовал. Неведомое нечто.
Но голод испарился. Мягко. Тонко.
Из белой глубины взошла девица.
Искрится вся алмазной чешуею.
Глаза как изумрудные маслины.
Коса в цветном, сиреневом узоре.
Фигура - словно сон мужских фантазий.
И голосом мне молвит человечьим:
«Приветствую тебя, пришедший Свыше.
Хозяйка я над Озером Забвенья:
чудесным, лучезарным водоёмом,
окном и дверью в дивный мир Вселенной,
великим входом в гипер-трансцендентность.
Зовут меня – Волшебная Нирвана.
Внимательно послушай слово Бездны.
Проникни в суть глубоких предложений.
Не трогай мозг. Он истине - помеха.
Открой лишь сердце для великой тайны.
Не бойся. Не спеши ко мне с ответом.
И помни: ты – единственный из многих.
Итак, Господь, не верящий в случайность,
занёс тебя в священное пространство.
Вода, в которой ты стоишь по пояс -
целебный эликсир, Праматерь жизни.
И ей под силу дать тебе бессмертье:
здоровье, счастье, свет, покой и волю.
Как только мы подпишем соглашенье –
твоя душа покинет оболочку,
а тело вновь вернётся в мир реалий,
чтоб дальше перемалывать страданья.
А сам ты трансформируешься Богом
в искринку - вечный атом мирозданья.
Восстанешь пылью, тенью, эхом звука.
Исчезнут все сомненья, все желанья.
В тебе сольются сила и пространство.
Заполнят дух твой отблески галактик.
Ты вспыхнешь днём Божественного света:
ни жажды, ни болезней, ни страданий».
Умолкла дева. Солнце стало жёстче.
Вода покрылась мелкой, сизой рябью.
Пропали берега в седом тумане,
а лилии захлопнули бутоны.
С ответом не спешил я. Ведь не часто
вакансию дают - стать частью Бога.
Эпилог
Конец подходит дивной одиссее.
Уж если я поэмкой разродился
и в точных красках выписал детали
чудесной встречи с девою Нирваной –
понятен и ответ на предложенье,
мне сделанное в озере священном.
Конечно, как дурак, я – отказался…
Однажды, отдыхая в Кисловодске,
гулял я по Курортному бульвару,
как вдруг услышал писк летучих мышек
и в страхе содрогнулся: понимаю!
"Любимый мой, как сытно этой ночью!
Какие мотыльки, какие мухи!".
А он в ответ: "Достала сухомятка.
Неплохо бы напиться свежей крови.
Вон видишь шаромыгу на бульваре?
Давай куснём его. Повеселимся".
Но тут в моих мозгах щелчок раздался.
Остался писк. И я прибавил шагу.
