Неизбежность перемен

НЕИЗБЕЖНОСТЬ ПЕРЕМЕН

Не может Солнце в бездне мрака окружающего растворить весь свет,

Навеки ль сумрачными тучами затмиться;

Не может наконец накопленная мощь не проявиться,

Не распуститься по весне прелестный нежный первоцвет...

И по скончанию однажды смутных нынешнего безвременья лет

Всецело миру суждено преобразиться,

Не может в людях дух, пусть дремлющий ещё, не пробудиться

На всей Земле и Эры Новой уж не наступить Рассвет!

ВСЁ ВОКРУГ

Не может в мире сём существовать научной парадигмы неизменной,

Действительно непреходящей, безусловной доброты,

Как нету в нём непогрешимой абсолютной красоты,

Ни формы навсегда застывшей и нетленной.

Так, всё вокруг себя – вблизи и в безграничности Вселенной –

Что нынче только ни способен осязать и видеть ты,

Суть не игра ль воображения свободного, суть образы Мечты,

Всегда изменчивые, Чьей-то вдохновенной?!

ПЕВЕЦ ВОЗВЫШЕННЫЙ И ЧИСТЫЙ

Издревле почитался меж людьми посланником Богов

На ниве горестной, страдальческой земной певец возвышенный и чистый,

На путь Великого Служенья благородный, но, однако же, тернистый,

Ступивший с горсткой небольшой ему подобных смельчаков;

Кто будничных не зная тем и не имея в лексиконе низких слов,

Пел об Отчизне безмятежной духа, солнечно-огнистой,

Одной уж песнею своей и мысли плазмою лучистой,

В ней собранной, умы людей освобождая от их собственных оков...

***

                Бога не видел никто, никогда.

                Ап. Павел

Как то известно, до сих пор никто, нигде и никогда –

Среди когда-либо ходивших по земле – не видел Бога

Воочию, не развевалась ещё где-либо над дольнею дорогой

Его почтенная седая борода...

Однако же, бывает зрима ясной полночью всегда

Его вся звёздами, как будто бриллиантами, усыпанная Тога,

И перед собственною совестью взыскательной и строгой

Едва ль не всем нам чувство ведомо стыда.

ОДИНОКИ И ГОНИМЫ

Пусть в мире этом и поныне остаются одиноки и гонимы,

Пускай прибежищем им служат всякий раз чужбина иль пустынный скит, –

Кто верность истине единой в сердце собственном хранит,

Те ею сами наиболее хранимы;

В изгнании незримо их сопровождают серафимы,

Толпой отвергнутых, как древле справедливый Аристид…

Они же на судьбу не ведают обид:

По праву семена их озарённых дум и на планете всходы их неистребимы!