Взгляд цепенел на кирпичном хламе,
Но тем безрасчетней и тем
Одна стена вырывалась, как пламя,
Из праха рухнувших этажей.
Улиц не было.
В мертвую
Город сожженный глядел, оглушен,
Но со стены, обращенной на запад,
Кричала надпись:
Вход
Она не умела сдаваться на
И над домами, упавшими ниц,
Гордая, чужеземцам грозилась,
Не в силах случившегося изменить.
И город держался.
Сожжен, но не сломлен,
Разрушенный, верил:
Вход воспрещен».
По кирпичу мы его восстановим
Лишь будет последний кирпич отомщен...
И стена воплощеньем грозового
Войдет, нерушимая, в мирную жизнь,
Как памятник сотням районных Мадридов,
С победной поправкой на коммунизм!
