Звучала этой нотой странной
На сцене маленькая скрипка
На МИлость зрителя и храма
Хранителей цензуры списков.
Она была настолько слабой,
Что даже жалось вызывала,
НеМИлосердною забавой
Ей вся симфония казалась.
И так пронзительно страдала
Смычком пилимая натура,
Металла струн она алкала…
И чутким стало ухо: туго
Сплелись в звучании тонкой ноты
Вся боль людская, всё терпение,
И в то же время состраданье
И через это всё — сМИрение.
И мне хотелось как ребёнку
Залить слезами очищения
Всю душу… и ещё, в догонку,
Просить Всевышнего прощенья.
