Я сижу и не сплю: долог час в тишине обмана.
Пёсий вой за окном теперь позывной тумана.
Воздух свеж и упруг и пьянит не слабей дурмана —
Я врастаю в четыре стены, но не это странно.
Я сижу и не сплю, но всё же не так отважна,
Как бабочка Цинцинната, и мой самолёт бумажный
В этот раз для меня самый последний страж, но
Я иссякну не справившись с ним, и не это важно.
Я сижу и не сплю, и до у́тра теперь, быть может,
Наблюдать тени лиц, что с рассветом длинней и строже:
Наползут и наполнят собою пустое ложе.
Я - стена. Нет. Четыре стены! Но не это гложет.
Я сижу и не сплю. Свет изъел потолок бледной молью,
Оторочивши сумерек бархат лучами - колья.
Так и я: обошью, обобью твою душу земной юдолью.
Но не этой густой печалью, не этой болью.
