Сверкнув искрометным па,
глагол, повернувшись в профиль,
случайно напомнил ту,
которой я листья нёс.
Навстречу неслась толпа.
Дорогу стелила осень,
несла уголкам рта
дорожки. Дождей? Слёз?
Толпа говорила: "Бред!
Влюбленные дарят розы!
Есть выверенный рецепт
любви голубых кровей.
И скоро пойдут во вред
такие метаморфозы,
сценарий за сотни лет
продуман до мелочей".
А я отвечал – сюжет
в любви не важнее кисти,
которой не линий цвет
подвластен, но толщина...
И снова тащил букет
сухих пожелтевших листьев
на суд озорных планет,
к восторгу её окна.
