Надпись на гробнице Тристана и Изольды

Когда, в смятенный час заката,

Судьба вручила нам двоим

Напиток нежный и проклятый,

Предназначавшийся другим,-
Сапфирным облаком задушен,

Стрелами молний вздыбив снасть,

Корабль упругий стал послушен

Твоим веленьям, Кормщик-Страсть.
И в ту же ночь могучим терном

В нас кровь угрюмо расцвела,

Жгутом пурпуровым и черным

Скрутив покорные тела.
Клоня к губам свой цвет пьянящий,

В сердца вонзая иглы жал,

Вкруг нас тот жгут вихрекрутящий

Объятья жадные сужал,-
Пока, обрушив в душный омут

Тяжелый звон взметенных струй,

Нам в души разъяренней грома

Не грянул первый поцелуй.

. . . . . . . . . . . . . . .

О весны, страшные разлуки!

О сон беззвездный наяву!

Мы долго простирали руки

В незыблемую синеву.
И долго в муках сиротели,

Забыты небом и судьбой,

Одна - в зеленом Тинтажеле,

Другой - в Бретани голубой.

. . . . . . . . . . . . . . . .

И наша страсть взалкала гроба,

И в келье вешней тишины

Мы долго умирали оба,

Стеной пространств разделены.
Так, низойдя в родное лоно,

Мы обрели свою судьбу,

Одна - в гробу из халцедона,

Другой - в берилловом гробу.

. . . . . . . . . . . . . . .

И ныне ведаем отраду

Незрячей милости людской.

Нас в землю опустили рядом

В часовне Девы пресвятой.
Чтоб смолкли страсти роковые,

Чтоб жар греха в сердцах погас,

Алтарь целительной Марии

В гробах разъединяет нас.
...Но сквозь гроба жгутом цветущим

Ветвь терна буйно проросла,

Сплетя навек - в укор живущим -

В могилах спящие тела.