Ты меня заслонял от ветра, от стрел и мора,
Отводил от болот, от порчи и от заломов,
И, крестясь, ты бросал кинжал в середину вихря,
И двенадцать шептал Евангелий. Злое лихо
Обходило меня стороной, потому что зверем,
Василиском твои глаза на беду смотрели,
Их тяжёлая синь превращалась в холодный иней.
Я в молитвах своих шептала родное имя.
И молила тебя сохранить от грозы и зверя,
От воды и железа, от боли и от поверья,
Что твои красота и смелость ведут к могиле,
Обернется кровавой смертью твое же имя.
Говорил, что судьба и Небо не знают злобы,
Говорил, сохранят от погибели и от гроба,
И на зов дальних стран отправился в поднебесье,
Не считая холмы, овраги и перелески.
И когда ты ушел, я двенадцать ночей вязала,
Лист крапивы, терновника прятала в покрывало,
Я сплетала рябиновый крест, и ложился иней,
Я боялась шептать дорогое, святое имя.
И однажды ушла за тобой на беду и в холод,
Проходила, не окликая, и лес, и город,
И в последнем узнала, что пал ты от рук злодея,
С головою рогатой, с душой и глазами змея.
Я двенадцать Евангелий сорок ночей читала,
Я зашила полынь с шиповником в покрывало,
И отправилась вдаль, за озеро, за ущелье,
Чтоб найти человека с душой и глазами змея.
Шла двенадцать ночей, повторяя святое имя,
По лесам и болотам, по пустошей диких стыни,
И когда добралась, то увидела замок белый,
Перед ним человека с душой и глазами змея.
Он стоял, улыбаясь, манил за собой, смеялся,
И лицо его искажалось, и взгляд менялся,
И тобою он стал — и прошло лишь одно мгновенье,
И стоял предо мною ты золотым виденьем.
«Ты останешься здесь, со мной, навсегда отныне,
И убьет меня только тот, кто узнает имя,
Твой любимый не знал, и погибель нашел.
И скоро За тобою я двери свои навсегда закрою».
Я шептала молитвы и знала: к твоей могиле
Привело тебя золотое, родное имя,
И, его прокричав, я набросила поскорее
Покрывало на человека с глазами змея.
Закричал он, и затряслись и леса и горы,
И вернулся к нему его облик и страх во взоре.
Твой убийца носил твое имя, святое имя,
Но не смог его осквернить ни тогда, ни ныне.
