Медленно пройдя меж насажденьями пьяными,
сквером, ожидающим первой лыжни,
бывшая принцесса Зинаида Ивановна
смутно ощущает, что все ей должны:
мальчики, считавшие тихую Зиночку
в пятом - недотрогой, а в десятом - доской;
принцы, приходившие с издельем резиновым,
любящие музыку, "Martini" и scoth;
рыцари, сулившие прогулки над крышами
и красиво сваливавшие в закат.
Зиночка-принцесса, ещё не бывшая,
тишину укачивала в руках,
говорила: сбудется! Не сегодня, так
завтра, или в следующем ноябре.
Проходили праздники новогодние,
расцветали вишенки во дворе.
Улицы запутывались и плавились,
облетали клёны и календарь,
с платьица принцессного осыпАлись
бусы, блёстки, прочая лабуда,
превращались в куртку на синтепоне,
в дутые зелёные сапоги.
Обрывались ниточки на ладони,
расходились трещины и круги.
А внутри болело, напоминало,
что не ей должны, а она должна
быть землёй горячей, водою талой,
быть весной, счастливой и небывалой,
пьяной от могущества и вина...
