Сидела девушка одна за барной стойкой,
Сидела, думала о жизни о своей
В одну секунду стало очень горько,
И неспроста, а просто рядом с ней
Прошёл мужчина, на вид где-то за тридцать,
Парфюм знакомый.
Всё это как вчера.
И девушку как будто осенило,
Перенесло её в те прошлые года.
Всплыл в памяти тот летний тёплый вечер.
Семнадцать лет ей было с небольшим,
Когда ей жизнь подбросила на плечи
Ту первую любовь. Союз был нерушим.
Он был блондин, с глазами цвета неба.
Его улыбка — казалась роковой.
До той поры она не знала, что такое
Влюбиться навсегда и с головой.
Она была красивою девчонкой.
Насыщенные карие глаза,
На щёчках — ямочки. Душа играла звонко.
В себя влюбляла каждого, об этом не спрося.
Точёная фигура, красивая осанка
Оставили навечно след в памяти его.
Они тогда не знали, что им судьбой предписано,
Не просто познакомиться. Семейное родство.
То лето им запомнилось. Оно было прекрасным!
Красивейший роман их развивался влёт.
Объятия, поцелуи и первый секс был страстным,
Не думали они, что их так захлестнёт.
Им многие завидовали. Шептались за спиною.
При первой же возможности — пытались разлучить.
Но их сердца влюблённые клялись друг другу в верности,
И брак перед Всевышним мечтали заключить.
Нельзя сказать, наверное, что жизнь была размеренной,
Ведь кто не ошибается, тот просто не любил.
Скандалы, грусть, смятение бывали не намеренно
И кровь на кулаках, что в стену он долбил.
Два года всё по-прежнему: любовь и страсть без удержу.
Потом спустя полгода — пошло всё под откос.
Она хотела большего: детей, кольца и праздника,
Ему и так, без этого, прекрасно с ней жилось.
Однажды тёплым вечером с глазами, полными грусти,
Шла девушка домой, обиду затая.
С утра пообещал ей, что он футбол пропустит
И встретит, как и прежде, ромашек принеся.
Сошла с крыльца работы — её никто не встретил.
Наверное, друзья дороже ему вновь…
И в этот грустный вечер та девушка решила
Во что бы то ни стало закончить с ним любовь.
Наутро, как обычно, проснулся на работу.
Позавтракал, оделся и, дверь закрыв ключом,
Парнишка и не думал, подобно идиоту,
Он будто бы заклеил любовь их сургучом.
Ей день казался вечностью, и слёзы будто высохли,
Не проронив ни капли, все сумки собрала.
Присела на дорожку, собралась она с мыслями
И все мосты к нему безжалостно сожгла.
Прошло немало времени с тех давних пор из юности,
Но в памяти у них ни стёрто и ни дня.
За все двенадцать лет, хоть приросли и в мудрости,
Боялись, вдруг увидятся, друг друга проклянЯ.
Ведь все двенадцать лет — она спала и видела,
Как снова, сквозь года, он обнимал её.
И все двенадцать зим — себя он ненавидел
За то, что удержать не смог, и за своё враньё.
Безжалостный комок застрял у неё в горле
И слезы покатились по женскому лицу.
Тогда она забыться хотела в алкоголе,
А бармен тут как тут, подобно подлецу,
Не уставал менять бокал ей за бокалом,
Пока, изнеможенная от жизни без любви,
Уже была готова, в костюме, цвет марсала,
Изящной, хрупкой поступью к выходу идти.
Но вдруг судьба-злодейка решила по-другому:
Дала большой любви пусть маленький, но шанс.
Ведь тот парфюм прохожего, до боли так знакомый,
Принёс в их ритм жизни какой-то диссонанс.
Знакомая рука легла ей на предплечье
В один момент: и счастье, и радость, и испуг.
Не верила глазам она, в реальность этой встречи.
Но всё же разрешила губам коснуться губ.
Спустя ещё мгновение она сказать хотела:
Прости, мол, меня, дуру, прости, что я ушла.
Но он опередил её и вымолвил с улыбкой:
Услышь меня, родная. Люблю. Прости меня.
