Тебе

Ты пришла в меня солнцем…

И я пишу, а если воздуха не хватит…

Когда я повернусь к тебе лицом,

Господний почерк станет очевидней.

Меня ты не узнаешь среди прочих,

Я посмотрю, но не в твое лицо.

Моя молитвенная, я не верил в жизнь,

Языческих племен во мне звучанье...

И я пишу то, что ты не прочтешь,

К рассвету отпуская слов касанья.

Не усомнившись в теле и кресте,

Где каждый звук удвоил наше скерцо,

Где росписью по лезвию листа

Я не умел не прикасаться сердцем.

Мы выйдем к четырем своим морям,

Когда уменьшится строка до звука.

Издалека ты вспомнишь обо мне,

Ты отведешь озноб, и вспыхнут буквы;

И я молитвенно прочту стихи,

Как бог «войны» горя в своих страницах,

Где розами я испишу букв лица,

Касаясь их болезненных шипов.

Где в них огня речитативом

Сквозь тишину твоих ресниц

Я видел птиц, я видел вещих птиц

И всё, что не могло только присниться.

Я не молюсь чужим богам,

Я не молюсь чужим богиням,

И времени, что дало имя нам,

Нам, непроизносимым в этом мире.

Напишут пусть когда-нибудь потом,

Спустя меня, когда я вымру весь,

Что строки вышитые алым тем крестом,

Я в черном небе отыскал Тебе.

Эдуард Дэлюж, 2017