НАЧАЛА
Пролог
Попытка робкая, рифмуя,
Создать философический кульбит:
Тем, кто методами, колдуя,
Пришел в стихи, - умышленный пиит.
Судить не мне, я исполнитель,
Исканьем я, подсуден ввысь;
Я вечности нездешней проявитель,
Я времени особливость, кажись.
Уменье, верное в речении,
Дать глубине увидеть явь;
Я упражняю в выявлении,
Шанс даровать уму изъявь.
Короткой позой афоризма,
Метафорической тропой,
Сподвигнул слово, без цинизма,
Сказать о мире, - не впервой.
Мы приступаем, без задержки,
К осмыслам дум и вехам лет,
Мне вера в Вас – залог поддержки;
Любовь же к Вам, - ее расцвет.
Космогония
Ничто, пустующее сольно,
Сгустилось в мыслимый удел;
Был явлен замысел и вольно,
Явился Бог во собственный предел.
Осознавая арт-творенье,
Восторг объял, единственного есмь,
Томленье вызвало боренье,
Созданье Мира, бренного от днесь.
Взорвалась плотность предстоянья,
Рассыпав логос по углам,
Сгущенье, разбеганье состоянья,
Текучесть, крепость: тут и там.
Собрались солнца во скопленья, -
Системы каменных шаров,
Даруя хладу утепленья,
Во тьме давая свет и кров.
Родился мир на млечном траке,
Равноудельный от звезды;
Там океан царил во мраке,
Парком, спасаясь жара мзды.
Воды нутро, как богоматерь,
Дало сгущенье в вещество,
На гладь земли, аки на скатерть,
Явилось жизни естество.
Плодится, множится, резвится,
Влачит природы круговор;
В стада и племена развиться
Смогло чрез жесткий перебор.
Случился миг, в эпохах ветка,
Тщедушный «маугли» взял власть;
В нем появилась божья метка:
Мысль зародилась, началась.
Безбожьем окормляя небо,
К изножью потупляя взор,
Насущностью взыскуя требы,
Повтором околичествуя кругозор.
Потоп и мор, преодолев,
Пройдя «бутылочное горло»,
Теченьем эры разомлев,
Шагало племя, племя перло!
Унывное чередование смертей
Постыло человечеству тем паче,
Что сонм богов, существ, чертей,
Не вдохновлял их души, не иначе.
Претило рабское отродье,
Необходимое озверье,
Встал человек как благородие,
Отринул низость суеверья.
Из дикой, выскочил он, несвободы,
Влача бессмыслицу календаря,
Фракталы поколений, их невзгоды,
Шло к знаку и кресту, дням тлен даря.
Явился Он, - Спаситель, в дни апреля,
Вознесением своим, скупив грехи;
Дав окончанье длению забвенья,
Историю зачав, смысл мира от сохи.
Укоренившись, - ВЕРА НОВА,
Идейный мир обогатя,
Через войну, внедренье слова,
ОбмИрщенье претерпевала, погодя.
И началось! Мир стонет и грохочет.
Война, Бунты, междоусобица и смута.
Наука, мракобесие, рацио, нарочит,
Колумб, Картезий, Лютер, Маркс, Малюта…
Расцветший жупел технологий,
Умений, навыков, изврата,
С неумолимой силой апологий,
Толкают мир на точку невозврата.
Стоянье Света: толчея цивилизаций,
Лишенных культа, - духа инвалид;
Не знаю, чем закончится концерт мобилизаций,
Но Судный День, предвижу, предстоит.
Безверье обнажило лихость,
Гроб, идолище, аналой;
Совращены возвратом в дикость;
Святыни прошлого долой.
Антропософия
А что ж антропоморф! Каков он? Жертва? Автор?
В основе что? Влачитель? Демиург?
В необходимость, - он инстинктом кратор?
К свободе обречен он, - драматург?
Полно в нем тьмы, сгущенной кровью,
В бездушье чресел мерзостных начал,
Но светел он, стремившись к изголовью:
По образу к подобию говением вникал.
Он совращаем, соблазняем, падок,
Он отвратителен, жесток и горд;
Но в нем есть тяга и тоска в задаток, -
Добро и жертвенность, соития аккорд.
Он чистый лист пред миром двух исподен,
Пред рабством неизбежной темноты,
Но верной обращенностью свободен,
Он волен в выборе высот и низоты.
Он личностен, - что тяжесть вечной дали;
Он подлинен, - когда векам творит;
Он образ божий, - сторона медали,
Подобье он, кому и предстоит.
Он заблуждениями движим,
Иллюзии обязательны ему,
Через мечты к исте колышем,
И сквозь идеи зреет в тьму.
Он в пустоте своей томится,
Избыть ее, стремясь в небах,
Срываясь в пропасть, - избожиться,
Взносясь в неба, искрестится в сердцах.
Он одинаков, равен с каждым,
Но не сводим никак и ничему,
Он часть природы, - так не скажем,
Он Мира часть, - по образу Тому.
Он расфасован по участью
Во глубине, масштабе веры;
Он ангажирован к причастью,
В спасении не знает полумеры.
Историософия
Развертывание всевозможных состояний,
Способностей заложенных в сюжет;
Случится то, что в книге предстояний
Предполагает ордера фуршет.
Порядок-хаос; столкновений, паники;
Одно в другом находит дому крепь;
Со временем закон термодинамики
В стихию возвращает долю скреп.
Возмездность опоясывает сути,
Причины – следственны, связуют мира ход;
Континуум, пространственно ползучий
Обязывает послезавтра на рутин исход.
Случайность – во внезапии событие,
Стоит спасительным особняком,
Непредсказуемо сбегая от небытья,
Пусть, нареченная слепцом, обиняком.
Судьбины благость вижу я в устройстве,
Что создало его помимо нас,
Немного оделяя шансами в расстройстве,
В крови и поте вновь забраться на «Парнас».
Два жупела я различаю в дленье мира,
Что правят человека к злу его:
«Инертность восприятия», - суприма,
Твердыня спеси, ахарисгии эрго.
Бог лишь намеренья целует,
Пусть даже к аду следственны они,
Подлунный мир изврат смакует:
Во тьму ведут овеществления стерни.
Спасительное то, - что нам кроваво!
Блаженство наше тащит тленье ада,
Упущенное, – форма невозврата, аве,
Порядок стребуют тиски уклада.
Мир на краю хаоса преисподней,
Его тут место на века наречено,
Порядок ордера, - кондиции исподней,
Железным сковом удержать обречено.
Рай на земле – не нужен, не возможен,
Утопий явь страшней, чем бабий бунт,
Но по-иному он нам не предложен,
Мы движемся в нем кутежами хунт.
Борьба за волю с равенством, обратно;
Чередованье консерв с молодняком,
И паралитиков с падучими, развратно,
Но это упрощенья, скверные притом.
Сложнее места нет, для наблюдения,
Чем перекрестие времен в отметке «щас»;
Кондовой мерою лекалить соблюдение,
Изменчивой повестки в духе масс.
Мыслительное кредо летописца,
Что заглянул за край чужих могил,
Не злоба днесь на откуп борзописца,
Но, правда жизни, кой не пережил.
Вернемся к главам, - подытожить,
Очередной раздел поэмы,
Читателя немного обнадежить,
Рассеять хмурь изложенной системы.
Знал бы ты, о человек Гефеста,
Следственную мира со-причинность,
То не сдвинул бы перста и с места,
Чтоб не зреть зла рук твоих починность.
Темно кругом, там хаос шевелится,
Того гляди и поглотит весь свет;
Клочок порядка должен сохраниться,
Чтоб будущему обещать еще один рассвет.
Метафизика
В тенетах обустройства мира
Сокрыта таинств уйма форм;
Одни даны по научению кумира,
Иные ж предстояли в виде архиформ.
На стыке вечности и дленья
Учрежден закон подлунных сфер,
Не словесами, - откровеньем,
Дарует Он постав, размер.
Не формула, не логика, не цифра,
От истины Его ранжуют мир;
Но вера, упованье, молитва,
Вот доказательства кумир.
Мы вечность чуем в подлинности сути, -
То очевидной достоверности мотив;
Оригинальность – времени уютье,
Причудливой сиюминутности излив.
Бог возалкал свободной веры,
Любови уподобленного Им,
Ведь только так избыть томленья меру:
Взращенный в воле Сын и побратим.
Свобода, - предуведомленье веры,
Незбежное условье в философии;
А наш возврат сему доверию, в меру,
Любовь к Нему, внемление Софии.
Закон Его осуществляет благо
Посредством достоверности Исты,
Чтоб зримо воплотилась сага,
Ваянье обретет лик красоты.
Что красота, - виденье из обмана;
Тебе придан от праведности вид,
Без чистоты и доброты «изъяна»,
Ты подлинности лишена навзрыд.
О вере выскажусь весьма конкретно:
Без доказательно ее вверение тут;
Надежда, вера и любовь: дискретны,
А цельно - удостоверенье несут.
Отгадки нам дарованы повсюду,
Но рацио ущербным их не взять;
А тем, кто зрит и верит этому «абсюрду»,
Мир – родина; Юдоль; Отец и Мать.
Спасительно незнание последствий,
Что нам в возмездном мире вменены;
Бездействие случилось вместо бедствий,
Но жизни в мире не было б, увы.
О, вера, ты прыжок и опыт,
Ты тихая уверенность в конце,
Для душ – ты таинство, а духу – шепот,
Покой в молениях агнцу в гонце.
Итоговый «собор» в Парусии
Нам обещает справедливость во любви;
А судьи кто? Вы спросите в дискуссии.
А сам на что я в свете Бога, - селяви.
Эпилог
Условны разделения на главы,
Мир целокупен без изъятий,
За Истину, во имя ее славы,
Синтетика моих понятий.
Все вышесказанное чтиво,
Для размышленья одного,
Оно есмь знание, - учтиво;
Оно есмь вера, - в самого.
Не претендую на конечность,
На завершенность мысли здесь,
Ведь прозревая бесконечность,
Лишь вечность чую, бренным днесь.
Письмо сие не совершенно,
Ни в фактах мысли, не в слогах,
Но ведь оно незавершенно,
И будет углубляться в тиражах.
Пристрастье мое к труду ретиво,
Замах большой, - раскрыть вещей природу;
Прошу, не принимать за графоманство «слива»,
Ведь вся судьба приготовляла сю работу.
Вот прекращен поэзии опус,
Попытка совмещенья в строфах
Звучанье лиры через логос;
Сиянье вечности сквозь прах.
Закончил? Нет! Я только начал,
Творить начала без конца,
Задачей этой обозначил
Я дленье и мечты венца.
Судьба творит, я только манус,
По глади белой чернью слов,
Я верю, - верой не обманут,
Я знаю, что не голослов.
/АК/
