Поплавок немного качнулся, затем приподнялся и ушёл под воду. Стрекоза, мирно дремавшая на его верхушке, резко взлетела над расходившимися кругами на воде и улетела восвояси.
Я сделал подсечку. Удочка выгнулась в дугу, а леска от натуги загу-дела. На крючке явно сидел не карась, карп подумал я и начал медленно пятится назад. Рыба сопротивлялась минут двадцать, затем глотнув воздуха, повернулась боком и смирилась со своей участью быть пойманной.
Я взял красавца карпа на руки и сказал:
- Вот рыба моей мечты.
- Максяяя. - протяжно крикнул карп, шлёпая своими толстыми губами.
- Максяяя. - повторила рыба.
Я проснулся. В комнате было светло, уже давно наступило утро, а за окном во всё горло кричал Колька. Я выглянул в окно, щурясь от яркого летнего солнца и сказал:
- Не кричи сейчас выйду.
Колька улыбнулся, сел на лавку около палисадника и притих. Макся! Почему именно Макся, думал я пока одевался. Ненавижу, когда меня так называют, есть же нормальное сокращение Макс, почему Макся. Просто Колька догадывался, что мне не нравится, когда меня так зовут, вот и назы-вал на зло мне. Колька мой деревенский друг, деревенский потому что мы с родителями уже давно переехать жить в посёлок, а бабушка с дедом жили в деревне и меня каждое лето отправляли к ним погостить. Колькины родители жили в городе, а он всегда жил со своей бабушкой, почему не знаю, наверное, родители много работали. Вот мы и болтались с ним всё лето по деревне в поисках приключений. То на рыбалку на пруд, то коров по полю гонять, то в чужой огород «хорька» загнать, в общем весело было.
Я оделся и вышел во двор. По двору, выстеленному досками, бродили куры и важного вида большой петух, по виду которого можно было понять кто тут главный. Я прошёл в огород умылся теплой водой из бочки, в которую собиралась дождевая вода и зашёл на летнюю кухню. Почему кухню называли летней для меня до сих пор большой вопрос. Готовили еду, ели и отмечали все застолья в этой кухне круглый год, тогда почему летняя не понятно.
На столе стоял свежий, ещё теплый хлеб, мёд и молоко. Пожалуй, это лучший завтрак из моего детства, кроме пирожков с повидлом конечно. Во-обще бабушка всегда готовила с утра молочный суп и почему-то думала, что я его люблю, хотя я ей не раз говорил обратное.
Доедая на ходу хлеб с мёдом, я выбежал из кухни за ограду и присел рядом с Колькой.
- Чем займёмся? - спросил он.
- Не знаю. - лениво ответил я.
За ограду вышел дед с топориком в руках, явно собравшийся идти в лес. Он часто ходил в лес, то за грибами, то за новыми удочками, то ещё за чем-нибудь. Прилегающий к деревне лесной массив дед знал, как свои пять пальцев. Он без компаса мог определить в какой стороне деревня, а в какой стороне соседнее село Тагна. Мы напросились с ним, дед особенно не сопротивлялся.
Бродить по лесу было интересно. Солнце светило сквозь верхушки деревьев, разбрасывая свои лучи в разные стороны. От этого всё вокруг становилось каким-то сказочным, волшебным. Взяв в руки палки и представляя себя рыцарями, мы сражались с паутиной, натянутой между деревьев и так не приятно прилипающей к лицу. Вскоре мы вышли на просеку и пошли вдоль неё в сторону деревни. Колька увидел небольшой земляной холмик и со всей силы ударил по нему палкой. Земля зашевелилась и послышалось совсем не доброе жужжание.
- Замрите на месте, - крикнул дед.
В воздух поднялся рой земляных пчёл, они яростно стали кружить над нашими головами. Я замер, но Колька испугался, не послушал совета деда и начал бешено махать руками. Естественно ему досталось больше всех, меня ужалили пару раз. Потихоньку, бочком, бочком мы ушли от этого места и сразу пошли домой.
К вечеру Колька весь распух, хорошо, что у него не было аллергии на укусы пчёл и всё закончилось благополучно. А этот с виду безобидный зем-ляной холмик мы запомнили на всю жизнь.
