Когда рядом не отчим,
не отец,
а шестеро чужих мужчин.
Не спасает нательный крест,
словно его и не было совсем.
Сама себе была херувимом.
Мать, что как младенец запеленена
лежит в земле.
Я – младенец-старец,
оборванец –
одни и те же морщины на лице.
Эти шестеро,
как коряги в реке,
лодка – гроб.
Не выплыть ни ей, ни мне,
но мне еще за седьмым грехом
ходить каждое утро,
точно за хлебом в соседнюю лавку.
В мыслях без сил сидеть на лавке
нянчить в коляске памяти
Маму.
Лихорадка.
Она и я –
дочери
Его.
Схватки.
Схватка.
