Любим на судьбу свою людскую

Любим на судьбу свою людскую,

Как ребята, губы надувать.

Чуть понюхаем беду какую —

Ну, на всю, на всю-то жизнь плевать.

Протранжирим денежки на водку,

Просадимся в двадцать ли одно,

Иль упустим глупую красотку —

Сердце смертной горечью полно.

И за то, что попросту гульнули,

И за то, что не очко, а два,

Отдаем простой свинцовой пуле

Жизни человеческой права.

И не чуем, что вот тут же рядом

Нам, сварливым с головы до пят,

Нашей поступи и нашим взглядам

Твари прочие от зависти кипят.

И не чуем, что, когда знакомым

Отдаем обыденный поклон —

Ветер мучается весь в изломах, чтоб изломам

Хоть бы чуть придать поклона тон.

И когда случается в дороге

Ветер нам повеет на шаги —

Чуем ли, как ветер босоногий

С жадной болью мерит сапоги?

И сварливым нам, и нам надутым

Шепчет вслед отчаяньем босым:

— Долго ль, долго ль буду не обутым

Плоть свою кромсать по мостовым?

Ну, и нас, бывает, мостовая

Утомляет… Но лишь миг — и вскок и вот, —

Не свои шаги, а вихрь трамвая,

Словно не трамвай, а тварь живая,

Нас в сварливости не утомляя,

Нас стремительно несет.

— Да, одну, одну пяту нагую

Дать бы тварям милость обувать —

Как бы стали твари ликовать!

Ну, а мы-то любим баловать,

Любим на судьбу свою людскую,

Как ребята, губы надувать.

1924