-Ты кто? И где?
-А я не знаю…
-А что ты знаешь о себе?
-Я просто так предполагаю,
Что умер как-то по весне.
Что было тихо или громко,
Иль просто в серой тишине.
Что было очень много крови,
Иль это всё приснилось мне?
А может это лишь слова?
Звенела синью бирюза,
И на щеке блестит слеза.
-Слеза? Глаза? А чьи глаза?
-Мои глаза? Мои глаза!
Из них вниз катится слеза,
Потом ещё, ещё одна,
И на щеке блестит она.
-Но ты же умер?
-Да. И что?
-Но мёртвым плакать не дано!
-В гробу не я!
-Но ты сказал…
-Я умер! Это я признал.
Возможно, что про кровь соврал,
Твои надежды оболгал.
В гробу не я, я рядом с ним,
Как пресловутый серафим,
Стрегу чужую душу,
А всю свою- наружу.
-Чужую? Чью? Ты рядом с гробом?
Ты жив, признай, ты дышишь ромом.
-Я умер как-то по весне!
Да не в гробу, да рядом с ним.
Возможно я не серафим,
Но я дышал лишь рядом с ней,
А больше нет. Был рядом с гробом,
Дышу на вас дешёвым ромом,
И помню всё о той весне.
Взымается грудная клетка,
А на душе проклятья метка,
Что забирает воздух вдруг.
Всё это превратилось в круг,
Послушай, друг:
Воспоминанья. Слёзы. Ром.
Ночь. Человек. Кабак. Погром.
Воспоминанья. Мертва. Гроб.
Поставь мой рядом, я не смог!
-Послушай, жизнь- прекрасный сад…
-Я умер много лет назад!
Я умер там, там рядом с ней,
С тех пор не вдел я друзей.
Родных не видел, только гроб,
И то, как я помочь не смог.
-Теперь я вижу, ты мертвец.
Какой я раньше был слепец,
Могу ли что-то для тебя…
-Не становись таким, как я!
Живи, твори, дыши любя.
Спасёшь свою- спасёт тебя!
Чрез десять лет, вы по весне
В ночь скажете «спасибо» мне,
Услышу я, со мной она,
И снова рядом, на века!
