Опять знакомые виденья!
Опять, под детский смех и шум,
Прожитый день припомнил ум,
Проснулось чувство отвращенья!
О Боже правый! Вот она,
И лжи и подлостей страница, —
На каждой букве кровь видна…
Какой позор! Вот эти лица
Ханжей, предателей, льстецов,
Низкопоклонников, рабов,
Рабов расчёта и разврата,
Рабов бездушных, ледяных,
Рабов, продать готовых брата,
И друга, и детей родных,
Рабов безделья, скуки праздной,
Страстишек мелких и забот…
И ты, в своей одежде грязной,
Наш бедный труженик-народ,
Несущий крест свой терпеливо,
Ты, за кого красноречиво
Ведём мы спор, добро любя,
Пора ль на свет вести тебя, —
И ты мне вспомнился…
Угрюмо,
В печальной доле хлебу рад,
Ты мимо каменных палат
Идёшь на труд с тупою думой,
Полуодет, полуобут,
Нуждой безжалостной согнут…
Неужто, молодое племя,
В тебе воскреснет наше время,
Разврат души, разврат ума,
И лень, и мелочность, и тьма?
Нам нет из пропасти исхода…
Влачась и в прахе и в пыли,
О, если б мы сказать могли:
«Вам, дети, счастье и свобода,
Широкий путь, разумный труд…»
Увы! неведом Божий суд!
1858
