К тому времени, когда Майк Финк победил Дэви Крокета в состязании по стрельбе, он был уже давно знаменит.
Его называли Королем Гребцов, а почему, вы скоро узнаете.
Сначала мы вам расскажем про его детство.
Майк родился в маленькой деревушке Питтсбург, что стояла на восточной границе Дикого Запада, на фронтире то есть.
Валить деревья он научился раньше, чем у него прорезался второй зуб, не говоря уже о стрельбе из лука.
Еще двух слов он не мог сказать, а в белку на лету попадал точнехонько.
Молоко на губах у него не обсохло, а он уже завел ружье и назвал его Всех Застрелю.
Однажды взрослые мужчины надумали устроить состязание по стрельбе, и маленький Майк решил к ним присоединиться.
Все стали над Майком подтрунивать: иди-ка, мол, лучше домой к маме.
Но Майк упирался, спорил и не хотел уходить.
- Стоит мне вскинуть ружье на плечо, хвастал он, и я вас всех обставлю!
Но мужчины в ответ громко гоготали.
А состязание это было не какое-нибудь пустяковое.
Один фермер пообещал победителям корову.
Первый приз шкура и жир, они ценились выше всего.
Второй, третий, четвертый и пятый мясо.
А шестой -свинцовые пули из мишени.
Он мог их потом расплавить и отлить новые.
За право стрелять по мишени каждый платил четверть доллара за выстрел.
Майк выложил один доллар с четвертью, стало быть, заплатил за пять выстрелов.
- Корова будет моя! хвастал он.
И шкура, и жир, и мясо.
Все только усмехались.
Настало время расставлять мишени.
Они были вырезаны из белой бумаги и наклеены на черные доски, обожженные специально для этого на огне.
Дырочка в самом центре белой бумаги, проходящая и сквозь доску, была яблоком мишени.
Только очень хороший стрелок мог попасть в белое поле с шестидесяти ярдов, а уж в само яблоко настоящий чемпион.
Чемпионами на этом состязании были все.
В яблочко попали многие.
И не было ни одного, кто промазал бы по белому полю вокруг яблочка.
Майк стрелял последним, потому что последним платил деньги.
Он вскинул на плечо Всех Застрелю, прицелился и выстрелил.
- Мазила!
Даже в белое не попал! заревели все.
- Зря глотки дерете! огрызнулся Майк.
Я попал в самое яблочко.
И правда, проверили и увидели, что Майк попал в самое яблочко.
И не просто в яблочко, а в самую его сердцевину, и корову присудили ему, точнее, шкуру и жир, потому что сочли его выстрел самым метким.
Случайно подвезло! ворчали некоторые,
Тогда Майк еще раз поднял Всех Застрелю и снова попал в самое сердце яблочка.
На этот раз он получил четверть говяжьей туши.
- С кем поспорить на другую четверть говядины бросил вызов Майк, засыпая порох и забивая пулю в дуло Всех Застрелю.
- Прозакладываю охотничий рог с порохом, что тебе это не удастся, малыш! крикнул кто-то.
Что ж, следующим выстрелом Майк заработал еще четверть говядины.
К концу состязания Майк выиграл всю корову и охотничий рог с порохом и запасом пуль.
Ведя корову домой, он довольно улыбался.
Скажите спасибо, что выручил вас! заявил он остальным.
По крайней мере, вам не придется тащить на себе четверть туши.
Я всегда стреляю до пяти.
Тогда добыча сама идет за мной И запомните: в другой раз зовите меня мистер Финк.
Вскоре после этого Майка исключили из всех состязаний, потому что никто не мог его победить.
Фермеры, жертвовавшие коров в награду победителю, заявили, что пусть Майк Финк забирает шкуру и жир без единого выстрела, тогда хоть мясо останется в награду прочим стрелкам.
Но Майку стало скучно без состязаний в его родном Питтсбурге.
И пришлось ему искать чего-нибудь новенького.
Майк давно приметил, что самыми могучими и сильными были гребцы на баржах и плоскодонках, что ходили вверх и вниз по Огайо и Миссисипи между Питтсбургом и Новым Орлеаном.
У каждого гребца было что порассказать об опасной жизни на воде и о сражениях с индейцами и с пиратами.
Чего-чего, а уж приключений на реке хватало.
А только этого и надо было Майку, чтобы не зачахнуть совсем от скуки.
Вот отправился он однажды к хозяину, то есть к капитану плоскодонной баржи или габары, как ее еще называли, -стоявшей на якоре у причала.
- Хочу наняться к вам на габару! сказал Майк.
- Я беру только мужчин, сказал хозяин.
Мужчин, которые умеют стрелять, драться, грести и работать багром.
Толкать баржу багром вверх по реке, по такой, как наша Миссисипи, может только полуконь-полукрокодил.
А ты еще жеребенок!
Майк ничего на это не возразил.
Он только взял со стола капитана оловянную кружку, зачерпнул ею воды в реке и поставил на макушку спящему гребцу, который сидел на палубе, прислонившись к бочке.
Потом вскинул Всех Застрелю, прицелился и выстрелил.
Оловянная кружка не шелохнулась, но из двух дырочек от пуль Майка на голову спящего полились струйки холодной речной воды и разбудили его.
Он в ярости вскочил.
- Шесть месяцев я не знался с водой!- заорал он.
Ох и проучу я того, кто окунул меня!
- Еще посмотрим, кто кого проучит! заорал в ответ Майк.
Со мной никто тягаться не может.
Ку-ку!
Я кого хочешь перегоню, переборю, одолею в открытой схватке и в состязании по стрельбе.
Я первый герой в наших краях.
Ку-ку!
А ну-ка, попробуй, сразу узнаешь, какой я крепкий орешек!
Если ударю, как деревом пришибет.
Пройдусь разок топором по деревьям и вот вам в лесу новая солнечная полянка.
Меня хлебом не корми, дай мне подраться.
Вот уже целых два дня мне не с кем было померяться силой, а мышцы мои одеревенели, как старый сундук.
Ку-ка-ре-ку-у!
А ну на берег, там места больше! не вытерпел старый гребец.
Их встреча состоялась посреди широкой и грязной улицы.
Майк сбросил с себя замшевую куртку, а гребец красную рубаху.
Потом каждый схватил друг друга за шею и стал гнуть и крутить.
- Будем драться по-благородному или свободно спросил Майк, имея в виду силовые приемы и грубость.
- Ясно, свободно!
А то как же иначе отозвался гребец.
- Вот это похвально! обрадовался Майк.
Так я люблю!
Значит, будет веселье.
И он откусил у гребца кончик уха.
Потом наступил ему на ногу, сделал выпад правой в живот, вцепился обеими руками в волосы и приложил лицо врага к своему колену.
Гребец в долгу не остался: он работал ногтями, молотил кулаками.
Они с Майком держали друг друга мертвой хваткой, швыряли друг друга с одной стороны улицы на другую.
И наконец Майк улучил свою минутку.
Одной лапищей он обвил шею противника, а другой ухватил за штаны и поднял в воздух.
Донес его до реки и бросил в воду.
- Драться ты умеешь, как настоящий мужчина, похвалил Майка хозяин.
А вот с работой как, справишься
Майк показал, как он умеет работать веслом и багром, и отправился в свое первое плавание до Нового Орлеана.
Так он стал гребцом на габаре и носил теперь красную рубашку, коричневые брюки, прозванные ореховыми бриджами, голубую куртку и кожаную шапку с козырьком.
Из всех молодцов, живших на фронтире, гребцы были самыми сильными.
А Майк вскоре доказал, что он самый сильный среди гребцов.
Он выучил много песен, в которых пелось о реке, и оглушал всех своим зычным голосом.
Его хозяину очень повезло: не пришлось тратиться на сирену, чтобы предупреждать другие суда, что габара идет.
У Майка это получалось даже лучше, чем у любой сирены.
По ночам, когда габара пришвартовывалась к берегу,
Майк любил потанцевать на твердой земле, а часто и днем он принимался плясать на гладкой палубе, пока габара легко шла сама вниз по реке.
У него был зоркий глаз на индейцев и речных пиратов, когда судно приближалось к берегу.
Майк научился управляться и с парусами.
А на обратном пути из Нового Орлеана вверх по реке, он постиг еще много наук Вот когда начиналась настоящая работа-работа для богатырей, работа для полуконя-полукрокодила.
Долгих четыре месяца Майк и другие гребцы сражались с могучим течением реки, чтобы доставить габару назад в Питтсбург.
Случалось им и садиться на весла.
Но чаще они работали, длинными баграми, толкая тяжелую габару против течения.
А иногда и кустарничали , то есть хватались за кусты и ветви деревьев, росших вдоль берега, когда габара проплывала близко, и подтягивали ее.
Бывало, что приходилось вылезать на берег и тянуть судно на канатах.
Майк в любой работе был среди лучших- и на веслах, и у каната, и с багром,
А вечером он любил размяться в дружеской схватке со своими ребятами или же с кем-нибудь из новых приятелей, с кем свел знакомство на берегу.
И вот он уже стал первым гребцом, а потом и рулевым.
Он мог провести судно через любые заверти и быстрины, обойти подводные гребни и песчаные отмели.
И наконец стал сам хозяином и капитаном плоскодонной баржи-габары и воткнул в шляпу красное перо.
Но одного красного пера Майку показалось мало.
Теперь, когда он встречался на реке с какой-нибудь баржей, он вызывал на бой ее хозяина.
Конечно, он всегда выходил победителем и в награду забирал себе капитанское красное перышко и втыкал в свою шляпу.
Вскоре с этими перьями он вообще стал походить на вождя индейцев.
Тогда-то он и получил прозвище Король Гребцов.
Однажды случилось так, что во время очередного рейса вниз по реке у Майка на полдороге кончились все припасы.
Баржа его была загружена нюхательным табаком, и команде не оставалось ничего иного, как жевать нюхательный табак.
Но вот на берегу Майк заметил стадо жирненьких овец, и тут же ему пришло в голову, что баранина внесет приятное разнообразие в их меню.
Украсть несколько овец было легче легкого.
Но Майк терпеть не мог легких дел,
- Что в них интересного говорил он.
Поэтому он отдал приказ причалить к берегу, вскрыл бочку с нюхательным табаком и направился прямиком к овцам.
Он дал бедным животным понюхать табаку, ткнул этим табаком им прямо в нос, и, когда овечки начали чихать, кашлять и с перепугу носиться кругами,
Майк послал своего человека за фермером-хозяином этих овец.
Фермер очень удивился, когда увидел, как его овцы чихают, кашляют и трут потемневшие от табака морды о траву.
Я вынужден огорчить вас, сказал ему сочувственно Майк.
Пять ваших овец заболели.
Я наблюдал такую же картину выше по реке.
Очень опасная болезнь, она называется ящур.
А главное, очень заразная.
Лучше вам пристрелить их, чтобы спасти все стадо.
Фермер испугался насмерть.
Он готов был на все, только бы спасти стадо, однако его одолевали сомнения.
Нет, ни за что не попасть мне прямиком в больных.
А ну как заместо этого я попаду в здоровых Нет, такое дело не одолеть никому!
Разве что одному Майку Финку.
Тут Майк Финк скромно и вставил:
- Майк Финк перед вами, это я!
Уговорились так: фермер дает Майку одну здоровую овцу за то, что он пристрелит пять больных.
Потом их бросят в реку.
Все вышло, как уговорились, и, пожелав фермеру и его стаду всего наилучшего,
Майк поплыл дальше.
Ну само собой, когда габара пошла вниз по реке и поравнялась с овцами,
Майк их выловил, и в этот вечер его ребята попировали на славу.
Майк вечно искал, чем бы развлечься.
Однажды они проплывали мимо другой баржи.
Ее капитан лежал на палубе и крепко спал.
Майк не преминул дотянуться до него веслом и пощекотать за ухом.
Так началась очередная схватка, на какую Майк и напрашивался.
Однако таких шуток становилось слишком много, и в конце концов пришлось Майку столкнуться с законом.
В Луисвилле, штат Кентукки, была назначена награда за его поимку.
Что и говорить, в тюрьму Майку вовсе не хотелось, но в Луисвилле у него был знакомый полицейский, хороший его приятель, и Майку показалось обидным, если тот не получит награды.
Поэтому Майк уговорился с ним, что добровольно позволит отвести себя в суд.
Конечно, сначала он взял слово с полицейского, что тот не посадит его в тюрьму.
И еще одно.
Нигде Майк не чувствовал себя как дома, только на своем суденышке.
Пришлось ему заручиться согласием своего друга, что в суд он поедет только на своей габаре.
День был назначен.
Полицейский арестовал Майка, и Майк сел на свою баржу и поехал в суд.
А устроил он это вот как: подставил под габару открытую платформу, пристегнул к ней упряжку волов, и волы потащили ее вверх в гору.
Когда Майк прибыл в суд, судья тут же завел на него дело, и полицейский получил обещанную награду.
А потом он заявил, что свидетелей против Майка представить не может.
И судье пришлось Майка отпустить.
Однако в зале суда находилось слишком много зрителей, которые не сумели оценить юмор Майка.
И они стали требовать у судьи, чтобы тот все равно отправил его в тюрьму.
Тогда Майк крикнул своей команде:
За багры, ребята!
Отчаливай!
И они выпрыгнули один за другим в окно.
А потом поднялись на борт габары, отвязали волов и, упираясь в землю баграми, скатились на колесах вниз прямо в реку.
Оттуда Майк помахал Луисвиллю платочком.
С тех пор на всем фронтире никто не мог взять верх над Майком Финком.
Но вот в одно воскресное утро он потерпел поражение, и от кого от простого быка.
Габара Майка пришвартовалась к берегу, и он направился вверх по притоку в поисках места, где бы выкупаться.
Не успел он сбросить одежду и окунуться, как вдруг, откуда ни возьмись, перед ним вырос здоровенный бык.
На этот раз Майку почему-то не хотелось лезть в драку.
И когда бык двинулся на него,
Майк отскочил в сторону.
Бык попробовал было сунуться за ним в воду, но тут же вернулся на берег злее прежнего.
Майк подхватил свою красную рубаху и стал натягивать на себя.
Однако напрасно.
Пробегая мимо, бык- раз! и подцепил рубаху рогами.
И приготовился к новому нападению.
Но тут уж Майк понял, что надо куда-нибудь поскорей спрятаться, чтобы бык его не достал.
Он ухватился за бычий хвост и повис на нем.
Так он и болтался туда-сюда, словно выстиранное белье на веревке в ветреную погоду.
Бык носился с ним по всему выгону, пока Майк окончательно не выдохся.
Заметив свисающий над головой толстый сук дерева,
Майк на ходу вцепился в него и был спасен.
По крайней мере, так он считал поначалу.
Но когда он полез выше, угодил прямо в осиное гнездо.
Уфф, хоть и высоко, а пришлось прыгать.
И надо же,
Майк шлепнулся точно быку на спину!
Бык взвился, словно юго-западный циклон, и прямым ходом понесся на изгородь.
Добежав до нее, он остановился как вкопанный.
А Майк, само собой, остановиться не мог и перелетел через изгородь.
Приземлился он не где-нибудь, а именно в церковном саду, да еще в воскресенье, когда люди выходили после службы из церкви.
Потом Майк клялся и божился, что, не случись это в воскресенье утром, он непременно вернулся бы и задал жару быку.
А тогда он почувствовал себя очень неловко, очутившись возле церкви одетым совсем не по-воскресному.
И правда, на нем, как вы помните, была одна красная рубаха, и все.
Поэтому он задал стрекача к реке, где стояла его габара, пока прихожане не успели разглядеть его хорошенько.
Со всеми этими историями о драках и о работе на реке вы еще подумаете, что Майк забросил свое любимое ружье Всех Застрелю.
Ничего подобного.
Майк никогда с ним не расставался, даже на борту своего судна.
А для практики он простреливал дырочки в оловянных кружках, которые ставил на голову своим гребцам.
И хорошо, что практиковался, потому что однажды он случайно столкнулся с шайкой пиратов, засевших в местечке, называемом
Скалах.
Майку было известно, что берега Миссисипи кишмя кишат пиратами, но на реке его застала такая страшная буря, что его габаре волей-неволей пришлось пристать к берегу.
Пираты всегда выставляли своих дозорных, чтобы знать заранее, какая баржа с каким грузом идет вниз по реке, и поэтому появление Майка не было для них неожиданностью.
Но не таков был Майк, чтобы отступить в трудную минуту.
С помощью Всех Застрелю он избавил эти места от пиратов.
А все-таки с тех пор в
Скалах никто не смел заходить, пока среди лодочников не появился молодой Эб Линкольн, водивший по реке баржу с ценным грузом.
Да, да, тот самый Авраам Линкольн, который стал потом президентом да еще отпустил из рабства на волю всех негров.
Долго на Миссисипи и Огайо гремела слава Майка Финка полуконя-полукрокодила, но времена меняются.
Дома на берегу теперь теснились так близко один к другому, что между ними оставалось свободного пространства не больше шести-семи миль.
И сама река не казалась уже границей.
Цивилизация наступала, и он чувствовал себя от этого неуютно.
А потом случилось нечто такое, перед чем устоять уже было и вовсе нельзя,
На реке появились баржи, которые шли вверх и вниз по реке с помощью пара паровой машины.
И нужда в полукрокодилах-полуконях отпала.
При виде парохода Майк приходил в страшную ярость.
А как пароход свистел!
Точно хотел сказать: прочь с дороги, лодочники!
Но Майк не сдавался.
Однажды на Миссисипи повстречались пароход, шедший вверх по реке, и габара Майка, плывшая вниз.
Кому-то одному следовало уступить дорогу, иначе столкновения было не избежать.
Рулевой спрашивает Майка, что делать,
- Я сам поведу баржу! кричит Майк и становится к штурвалу.
Эй, вы там, на пароходе, перед вами первый хвастун и крикун с великой Миссисипи! орет Майк,
Герой хвост трубой!
Ку-ку-у!
Дикий скакун, крокодил косоглазый.
Половинка наполовинку!
И еще немножко от красной кусаки черепахи.
А остальное из сухих сучков и колючек.
Эй вы там, разводите пары, не бегите, попробуйте на зубок, какой я крепкий орешек!
Ну же, не пытайте мое терпение!
У меня чешутся руки.
Ку-ка-ре-ку-у!
Рулевой видит, что громадина-пароход уже вырос над самой их баржей, и снова спрашивает Майка, что же делать.
Потопить его!- кричит Майк, бросая свирепые взгляды на пароход.
Наконец лоцман на пароходе замечает Майка и дает сигнал за сигналом, чтобы предупредить об опасности.
А Майк ему отвечает своим громоподобным голосом, чтобы тот убирался, пока цел.
Потом раздается страшный удар и треск ломающегося дерева.
Половина людей из команды Майка оказывается в воде, а его габара тут же идет ко дну, потому что груз на ней был слишком тяжел.
Когда габара затонула,
Майк крикнул своим ребятам, чтоб плыли к берегу.
Выйдя из воды, он отряхнулся, а потом опустился на землю и с негодованием поглядел на реку.
Да, он проиграл.
Ему даже не доставило радости наблюдать, с каким трудом поднимался вверх по реке пароход с огромной дырой на боку.
Отсидевшись,
Майк встал и сказал:
- Я ухожу с реки!
Я всегда говорил, что уйду, если проиграю сражение.
Я ухожу дальше на Запад, теперь там граница.
Там меньше людей и еще не изобрели всяких паров, дыма и лязгающих машин, которые не дают человеку жить спокойно.
Пора уходить!
И, вскинув Всех Застрелю на плечо,
Майк ушел на Миссури, где собрались главные скупщики пушнины, ушел прямо к ним.
Там Майк и Всех Застрелю тоже быстро прославились, точно как было на Миссисипи и в Питтсбурге в те времена, когда они еще стояли на фронтире.
И до сих пор никому не удалось его перегнать, перекричать, пересилить, перепрыгнуть, перехитрить и пере если бы только так можно было сказать перестрелять.
Никому из живущих на том и на этом берегу великой реки с ее притоками от Питтсбурга до Нового Орлеана и снова до
Луи и дальше на Запад.
Ку-ку!
