Старый Скао жил среди скал,
Он был верным хранителем маяка
И всякий старого Скао знал,
Даже завсегдатые местного кабака.
Когда Скао был мал- он был ловок,
Сам себе генератор проказ и уловок.
Озорство его не щадило домочадцев, ни даже посудных лавок
И от всей ребятни его отличала страсть к собирательству марок.
В редких особо он видел Париж,
Как-то раз даже выменял Бангладеш.
Он любил корабли и морскую тишь,
Тратил на Марки весь свой карманный кэш.
Когда стукнуло двадцать он учился играть на гитаре, но бросил
И с тех самых пор, как заведённый, каждую осень
Расчехляет, играет пару простых аккордов,
Затем убирает на год, становясь на секунду чуть более гордым.
У Скао есть друг, его зовут Гордон,
Он курит крепкие по две пачки на день,
Говорит ему: "Скао, нельзя быть таким упертым.
Бросай свой маяк, да будь он уже не ладен".
Иногда они вместе, на выцветшем форде
Катают до ночи, читай патрулируют всю округу.
И каждый боится, что жизнь вдруг исторгнет,
Не его самого, но лучшего друга.
Когда Скао увидел Элис, ему было уже тридцать восемь.
Скао любил свой креплённый Херес, в волосах проступала проседь.
Он помнил все её родинки по траекториям,
В системе нательных координат
И их отношения были той территорией
Где в солнечный рай превращается ад.
Она стала частью его души,
Той самой, искомой, недостающей.
Союз их казалось был неразрушим,
Но видно иначе решил за них случай.
Элис домой возвращалась паромом и Скао её бы встретил,
Как вдруг, среди ясного громом, на паром накинулся ветер.
Долго трепал, как жадный шакал треплет свою добычу,
А затем океан в объятиях сжал, губительно-катастрофично.
Кто знает где бы был Скао если б не Гордон…
Через пару недель он обнаружил его полумертвым,
Со стертыми пальцами, вырисовавшими портрет,
Той которой не будет, Той которой увы больше нет.
И через много мучительных лет, боль поутихла в Скао
Если он делал когда-то ошибки, то жизнь с него все взыскала.
Он за свой век не присвоил чужое и не вырабатывал мелкую ложь,
Скао со временем твердо усвоил, не потеряешь больше чем обретешь…
Он взойдет на маяк, в полуночном тумане,
Смахнет с марок пыль, чуть касаясь перил.
И будет хранить корабли в океане,
Том что любовь его не сохранил.
