Сегодня не вдруг я представил
Две старых печатных машинки:
Одну – хлам с культями-перстами,
Другую – отжившую в шике.
Одна пулемётно строчила
Про горькую жизнь бедолаги –
Про дерьмоподобие чина,
Про веру, про боль и про лагерь.
Обычный железнодорожник,
Привыкший к отчётам-нарядам, –
Совсем не писатель-художник
Окидывал прошлое взглядом.
И было всё грубо и криво,
Что он дни и ночи печатал,
Но искренне и без надрыва –
Чтоб знали сыны и внучата.
Увидел в контейнере как-то
Средь мусора эти листки я,
И в виде похожего факта
Мне вспомнились строчки другие.
И в памяти ли, на бумаге ль –
Как рок на надгробии высек:
Строка «направляются в лагерь»,
Строка «предварительный список».
Ложилось, как чёрные стрелы,
Летящие в душу прицельно:
«Аресты», «шпионы», «расстрелы» –
Всё чётко, логично и дельно.
На свалке лежат «ундервуды» –
Машинки, минувшим пугая, –
Одна – продолженье Иуды
И памятник горю – другая.
Одна, – хлам с культями-перстами,
Другая – крутая фактура.
И длит их былое ристанье
Айтишная клавиатура.
(8 мая 2022)
