I.
Он
Он пришел сюда от Востока,
Запыленным плащом одет,
Опираясь на жезл пророка,
А мне было тринадцать лет.
Он, как весть о моей победе,
Показал со скалистых
Город, отлитый весь из
На пожарище рдяных туч.
Там — к железным дверям
Шел Один — красив и высок.
Его взгляд — торжество позора,
А лицо — золотой цветок.
На камнях, под его ногами,
Разгорался огненный след,
Поднимал он черное знамя...
А мне было тринадцать лет... II.
Он
Он долго говорил и вдруг умолк...
Мерцали нам со стен сияньем
Инфант Веласкеса1 тяжелый
И русый Тициан2 с отливом медным.
Во мраке тлел камин; огнем
Тисненых кож и чернь и позолота;
Умолкшие слова в тиши росли,
И ждал развернутый том Дон Кихота.
Душа, убитая тоской отрав,
Во власти рук его была, как скрипка,
И увидала я, глаза подняв,
Что на его губах зажглась улыбка.
II.
Он
Волей Ведущих призвана в
К делу великой страсти,
Ты ли, царица, бросишь наш пир,
Ты ль отойдешь от власти?
Ты ли нарушишь стройный
Миру сокрытых братий?
Ты ли, царица, вновь не сольешь,
Силой своих
С мрачною кровью падших
Светлую кровь героев?
Ты ли, царица, жаждешь оков,
Дух свой постом успокоив?
Ты ли, святую тайну храня,
Ключ золотой Востока,
Ты ли, ребенок, бросишь меня?
Ты ли сильней пророка? IV.
Он
Ваш золотисто-медный
Ласкает черные меха.
Вы — образ древнего
В шелку дымящихся волокон.
Ваш рот не скроет Вашу
Под едкой горечью сарказма,
И сердце алчущего
Сильней, чем Вашей воли власть.
Я в лабиринтах
Сумел Ваш гордый дух пленить,
Я знаю, где порвется нить,
И как, отвергнув путь свободных,
Смирив «святую» плоть постом,
Вы — исступленная Химера
Падете в прах перед
Пред слабым братом Люцифера.3
