Все люди, люди, человеки!
А между тем и в нашем веке,
В широкой сфере естества,
Иной жилец земли пространной
Подчас является нам странной
Ходячей массой вещества.
Проводишь в наблюденьях годы
И все не знаешь, как расчесть:
К которому из царств природы
Такого барина отнесть?
Тут есть и минерала плотность,
И есть растительность — в чинах,
И в разных действиях — животность,
И человечность — в галунах.
Не видно в нем самосознанья;
Он только внешность сознает:
С сознаньем чина, места, званья
Он смотрит, ходит, ест и пьет.
Слова он внятно произносит,
А в слове мысли нет живой, —
И над плечами что — то носит,
Что называют «головой»,
И даже врач его клянется
В том честью званья своего,
Что нечто вроде сердца бьется
Меж блях подгрудных у него,
Что все в нем с человеком схоже…
А мы, друзья мои, вздохнем
И грустно молвим: боже! боже!
Как мало человека в нем!
1859
